1) Понтий Пилат мог отпустить Иешуа. Более того, он уже почти решил отпустить его. Но тут оказалось, что в доносе на него было еще кое-что - обвинение в нарушении «закона об оскорблении величества».
«В числе прочего я говорил... что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Как только дело коснулось власти самого кесаря, прокуратор понял, что должность обязывает его применить к этому человеку, с которым так славно было бы подружиться при других обстоятельствах, смертную казнь. У прокуратора ещё оставалась маленькая надежда, что удастся добиться от первосвященника Каифы помилования для Иешуа. Но...
После совершившейся казни Пилат пытается убедить являющегося ему во сне Иешуа, что объем его прокураторской власти недостаточен для того, чтобы подарить этому человеку жизнь.
2) Вспомним, что Маргариту, ещё до её встречи с Мастером, автор рисует "косящей на один глаз ведьмой". Действительно, что могло устраивать ведьму в устоявшейся небедной жизни с успешным мужем в хорошем доме? «Маргарита Николаевна никогда не нуждалась в деньгах. Маргарита Николаевна могла купить все, что ей понравится. Среди знакомых ее мужа попадались интересные люди. Маргарита Николаевна никогда не прикасалась к примусу. Маргарита Николаевна не знала ужасов житья в совместной квартире». У неё не было детей, зато была домработница Наташа. Маргарите было скучно. Это главная причина того, что она, с желтыми цветами в руках, вышла на улицу. Так она встретила Мастера.
Перестала скучать Маргарита только тогда, когда попала в свою среду: таких же ведьм, как она сама, и прочей нечистой силы. На балу у сатаны-Воланда голая Маргарита веселилась по-настоящему: «Гроздья винограду появились перед Маргаритой на столике, и она расхохоталась – ножкой вазы служил золотой фаллос. Хохоча, Маргарита тронула его, и он ожил в ее руке. Заливаясь хохотом и отплевываясь, Маргарита отдернула руку. Тут подсели с двух сторон. Один мохнатый, с горящими глазами, прильнул к левому уху и зашептал обольстительные непристойности, другой – фрачник – привалился к правому боку и стал нежно обнимать за талию. Девчонка уселась на корточки перед Маргаритой, начала целовать ее колени.
– Ах, весело! Ах, весело! – кричала Маргарита, – и все забудешь. Молчите, болван! – говорила она тому, который шептал, и зажимала ему горячий рот, но в то же время сама подставляла ухо».
Подружившись со всей этой нечистью, Маргарита избавилась от депрессии, с ними ей больше никогда не было скучно. Понятное дело, с такими не заскучаешь!
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Счастливые часов не наблюдают.
Кто беден, тот тебе не пара.
Подписано, так с плеч долой.
Грех не беда, молва нехороша.
Мне всё равно, что за него, что в воду.
Блажен, кто верует, — тепло ему на свете!
И дым Отечества нам сладок и приятен!
Нам каждого признать велят
историком и географом!
Господствует ещё смешенье языков:
Французского с нижегородским?
Велите ж мне в огонь: пойду как на обед.
Что за комиссия, Создатель,
Быть взрослой дочери отцом!
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Свежо предание, а верится с трудом.
Ах! тот скажи любви конец,
Кто на три года вдаль уедет.
Как станешь представлять к крестишку ли,
к местечку,
Ну как не порадеть родному человечку!. .
Дистанции огромного размера.
Дома новы, но предрассудки стары
А судьи кто?
Ах, злые языки страшнее пистолетов.
Я странен; а не странен кто ж?
Но чтоб иметь детей, кому ума недоставало?
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
А смешивать два эти ремесла
Есть тьма искусников, я не из их числа.
Я глупостей не чтец,
А пуще образцовых.
Обманщица смеялась надо мною!
Похвальный лист тебе: ведёшь себя исправно.
Ба! знакомые все лица!
Снаружи зеркальце, и зеркальце внутри
Кричали женщины «Ура! » и в воздух чепчики бросали.
В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов
Читай не так, как паномарь, а с чувством, с толком, с расстановкой
Где ж лучше?
Где нас нет.
Числом поболее, ценою подешевле.
Что говорит! И говорит, как пишет!
Уж коли зло пресечь: собрать все книги бы да сжечь.
Сюда я больше не ездок
Карету мне! Карету!
Ах! Боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!
Собаке дворника, чтоб ласкова была