Підвівся Іскра, полковий обозний,
син Остряниці Якова, Іван.
(Загине теж, в бою заживши слави,
в недовгім часі після Пушкаря,
вертаючи до попелу Полтави
з посольства до московського царя) .
Увесь блідий, аж під очима чорно.
– Я люди, вислухать мене.
Багато слів страшних тут наговорено.
Ніхто не говорив про головне.
Я, може, божевільним тут здаюся.
Ми з вами люди різного коша.
Ця дівчина не так, Маруся.
Це – голос наш. Це – пісня. Це – душа.
Коли в похід виходила батава, –
її піснями плакала Полтава.
Що нам було потрібно на війні?
Шаблі, знамена і її пісні.
Звитяги наші, муки і руїни
безсмертні будуть у її словах.
Вона ж була як голос України,
що клекотів у наших корогвах!
А ви тепер шукаєте їй кару.
Вона ж стоїть німа од самоти.
Людей такого рідкісного дару
хоч трохи, люди, треба берегти!
Важкий закон. І я його не зрушу.
До цього болю що іще додам?
Вона піснями виспівала душу.
Вона пісні ці залишає нам.
Ще тільки вирок – і скінчиться справа.
І славний рід скінчиться – Чураї.
А як тоді співатиме Полтава?
Чи сльози не душитимуть її?
Поднялся Искра, полковой обозный,
сын Остряницы Якова, Иван.
(Погибнет тоже, в бою снискав славы,
в непродолжительном времени после Пушкаря,
возвращаясь к пеплу Полтавы
из посольства к московскому царю) .
Весь бледный, под глазами черно.
- Я люди, выслушать меня.
Много слов страшных здесь наговорено.
Никто не говорил о главном.
Я, может, сумасшедшим здесь сдаюсь.
Мы с вами люди разного коша.
Эта девушка не так, Маруся.
Это - голос наш. Это - песня. Это - душа.
Когда в поход выходила батава, -
ее песнями плакала Полтава.
Что нам нужно на войне?
Сабли, знамена и ее песни.
Победы наши, мучения и руины
бессмертные будут в ее словах.
Она была как голос Украины,
что клокотал у наших знаменах!
А вы теперь ищете ей наказание.
Она стоит немая от одиночества.
Людей такого редкого дара
хоть немного, люди, надо беречь!
Тяжелый закон. И я его не сдвину.
К этой боли что еще добавлю?
Она песнями распевала душу.
Она песни эти оставляет нам.
Еще только приговор - и кончится дело.
И славный род закончится - Чураи.
А как тогда петь Полтава?
Или слезы не душат ее?
Объяснение:
ответ:Автор даёт описание помещиков,которых посещает Чичиков, воплощая свою афёру в жизнь.Чичиков придумывает гениальный план,как разбогатеть.Каждый из помещиков обладал паразитической чертой,ведя бесцельную жизнь и не принося пользы обществу. Помещики не тратили время на созидание или благо других,каждый был эгоистом.Гоголь расположил помещиков в порядке нарастания зла,которое они представляли,наносимого вреда окружающим и степени "мёртвости" их душ.
Самый безобидный Манилов,призрачный мечтатель,оторванный от реальности и ничего не сделавший в жизни полезного.Дубиноголовая Коробочка-глупая и недалёкая помещица,влачащая жалкое существование в грязи с роями мух,её волнуют лишь цены и деньги,других ценностей в жизни для неё нет.Ноздрёв -полное неприятие законов,аферист,разгульная и лихая жизнь,с готовностью ради азарта на подлость.Собакевич-мужлан,хитрый,но грубый и неотёсанный,ради прибыли готов на всё,обманщик и подлец. Плюшкин-самый ничтожный из всех,алчный и скупой,трясущиёся над каждой вещью,заставляю всех жить впроголодь.
Гоголь показывает свет общества,дворян,элиту помещиков,которых Чичиков уговаривает продать "мёртвые души",это сословие- гордость империи,экономическая мощь государства.А на деле,все они гонятся за личным богатством,скопище алчных,порочных людишек,без совести и души.Их души мертвы,они погрязли в лени,жадности и корысти,морально разложились,всё человеческое в них умерло, осталась лишь внешняя оболочка,прикрывающая мёртвые души.
Гоголь назвал поэму в прямом смысле и в переносном" Мёртвые души".В прямом-это умершие крестьяне,которые числятся за помещиком как живы в ревизской сказке,до очередной ревизии податного населения ,а в переносном-это мёртвые души помещиков, которые продают и покупают умерших крестьян ради наживы,они живы и здоровы,но их поступки приравнивают их к мертвецам.
Объяснение:
Нечто сомнительное присутствует в облике К. изначально. После долгих лет странствий вернувшись оттуда, «где и церквей нет», он живет в семье дочери Катерины и ее мужа-запорожца Данилы Бурульбаша. Бродяжничество — знак безродности; без-родность — атрибут демонизма. К. курит заморскую люльку, не ест галушек, свинины, предпочитает им «жидовскую лапшу». То, что он не пьет горилки, окончательно убеждает Бурульбаша, что тесть, «кажется, и во Христа не верует».
К., при живом муже, пытается управлять дочерью — и даже пытается убить зятя на поединке; когда целует Катерину, странным блеском горят его глаза. Намек на инцест, беззаконную страсть отца к дочери, прозрачен; окончательно он проясняется в кошмарном сне Катерины. Ей снится, что отец и есть тот самый казак-оборотень, которого они с мужем видели на киевской свадьбе есаула Горобца (этим эпизодом повесть начинается): когда молодых благословляли иконами от схимника старца Варфоломея, имеющими особую «защитительную силу», у этого казака нос вырос на сторону, очи вместо карих стали зелеными, губы посинели, как у черта, а сам он из молодого преобразился в старика, так что все в ужасе закричали: К. снова вернулся! Во сне К. пытается соблазнить Катерину: «Ты посмотри на меня, <...> я хорош <...> Я буду тебе славным мужем...» Экспозиция завершена: сюжет завязан.
Но, оказывается, Катерина, пробудившись, помнит далеко не все, что видела ее душа в царстве сна. Следующей ночью пан Данило прокрадывается в старинный замок на темной стороне Днепра, где ляхи (в мире «Вечеров» поляки всегда Заодно с дьяволом) собираются строить крепость на пути запорожцев; сквозь окно он видит отца-колдуна, меняющего свой облик, точь-в-точь как менял его «киевский» казак-оборотень. На К. чудная шапка с «грамотою не на польском и не русском» (т. е. с «каббалистическими» знаками еврейского алфавита или арабско-мусульман-ской вязью; и то и другое одинаково нехорошо); в комнате летают нетопыри, вместо образов на стенах — «страшные лица». Сквозь прозрачные слои «астрального» света (голубой, бледно-золотой, затем розовый) проходит фигура, белая, как облако, — это душа спящей Катерины. Данило узнает то, что не сможет вспомнить его жена после пробуждения: отец некогда зарезал ее мать; Катериной он пытается «заместить» убитую супругу. Наутро Бурульбаш с ужасом говорит Катерине, что через нее породнился с антихристовым племенем; увы, он прав, но еще не догадывается, какую цену придется заплатить за это родство.
Сюжет о К. движется к своей кульминации. По времени отец-антихрист оказывается в темнице, в цепях; за тайный сговор с католиками его ждет котел с кипящей водой или сдирание кожи. Колдовские чары бессильны против стен, выстроенных некогда «святым схимником». (Символический образ «схимника», наделенного молитвенной властью над темными силами, постоянно возникает в повестях цикла.) Но Катерина, поддавшись лживым уговорам К. (который молит даровать время для искупления грехов — «ради несчастной матери»!), выпускает отца из темницы. И хотя Данило Бурульбаш решает, что чародей сам выскользнул из цепей, «идеологическая измена» жены мужу уже совершилась; хотя отец и не получает власти над телом дочери, его власть над ее душою пересиливает мужнину власть. А значит, некое бестелесное «антихристово» об