Действие повести начинается 12 августа 18** года. Два дня назад Николеньке Иртеньеву исполнилось 10 лет. Этот день начался для него, как обычно - он проснулся в семь часов утра, умылся и вместе со своим учителем Карлом Иванычем и братом Володей пошел здороваться с родителями. Глядя на матушку, разливающую в гостиной чай, и на отца, отдающего распоряжения приказчику, Николенька чувствует, насколько сильно он их любит. Он любуются лицами родителей и признается себе, что они красивы.
Отец говорит Николеньке и его брату, что на следующий день он уезжает в Москву и берет обоих мальчиков с собой. Это известие накладывает свой отпечаток на остаток дня Николеньки – он печален из-за того, что придется расстаться с домом, в котором он вырос, и с матушкой.
В день отъезда Николенька не может думать ни о чем другом, кроме того, насколько тяжело ему расстаться со всем, что он так любит.
В Москве Николенька и Володя живут в доме бабушки. С ними вместе в Москву отправился и их учитель Карл Иваныч, но в дом приходят и другие учителя. Николенька знакомится с новыми для него людьми, в том числе и со своими ровесниками, он даже влюбляется в свою новую знакомую - Сонечку Валахину полгода, и из деревни приходит письмо от матушки, в котором она сообщает, что заболела и очень плохо себя чувствует. Матушка просит отца привезти к ней детей, и он сразу же выполняет ее Но когда они приезжают в деревню, то видят, что она уже очень плоха – уже несколько дней не встает, ее глаза ничего не видят. В тот же день она умирает. Видя матушку в гробу, Николенька не верит, что это она, та, кого он так сильно любил. И в этот день он понимает, что его безмятежное детство закончилось. Он вместе с отцом и братом переезжает жить в Москву, лишь иногда приезжая в деревню и обязательно в каждый приезд приходя на могилу к матушке.
Все ушли, и никто не вернулся,Только, верный обету любви,Мой последний, лишь ты оглянулся,Чтоб увидеть все небо в крови.Дом был проклят, и проклято дело,Тщетно песня звенела нежней,И глаза я поднять не посмелаПеред страшной судьбою своей.Осквернили пречистое слово,Растоптали священный глагол,Чтоб с сиделками тридцать седьмогоМыла я окровавленный пол.Разлучили с единственным сыном,В казематах пытали друзей,Окружили невидимым тыномКрепко слаженной слежки своей.Наградили меня немотою,На весь мир окаянно кляня,Окормили меня клеветою,Опоили отравой меня.И, до самого края доведши,Почему-то оставили там.Любо мне, городской сумасшедшей,По предсмертным бродить площадям.