С тех пор, как Клер вышла за сэра Джералда Корвена из Министерства колоний почти полтора года. И вот она стояла на палубе вошедшего в устье Темзы океанского парохода Восточной линии, ожидая, когда он пристанет. Было десять часов утра, и хотя октябрьский день обещал быть мягким, Клер все Же надела суконное пальто, так как до этого во время всего путешествия стояла жара. Лицо ее казалось бледным, даже желтоватым, но ясные карие глаза были нетерпеливо прикованы к берегу, чуть подкрашенные губы приоткрылись, и все черты дышали обычно присущей ей живостью. Сначала она стояла одна, потом за ее спиной раздался голос: - А-а!.. Вот вы где! Из-за шлюпки вышел молодой человек и остановился подле Клер. Не оборачиваясь, она сказала: - Какой восхитительный день! У нас дома, наверно, чудесно. - А я-то надеялся, что вы хоть один вечер проведете в городе - мы бы вместе поужинали, пошли бы в театр! Не хотите? - Милый юноша, меня будут встречать. - Как ужасно, что все на свете кончается! - Порой гораздо ужаснее, что некоторые вещи начинаются. Он пристально посмотрел на нее, потом вдруг спросил: - Клер, вы, конечно, поняли, что я вас люблю? Она кивнула. - Да. - Но вы меня не любите? - Только не обижайтесь. - Как мне хотелось бы, чтобы вы... чтобы вы загорелись хоть на минутку. - Перед вами почтенная замужняя женщина, Тони! - Которая возвращается в Англию из-за... - Из-за цейлонского климата. Он ударил ногой в борт. - Как раз в лучшее время года Я ничего не говорил, но знаю, что ваш... что Корвен... Клер предостерегающе подняла брови, и он умолк; оба опять стали смотреть на берег, все больше привлекавший их внимание. Если двое молодых людей провели около трех недель вместе на пароходе, они знают друг друга гораздо меньше, чем им кажется. При том однообразии, с каким протекает жизнь на судне, когда все как будто остановилось, кроме машин, воды, скользящей вдоль бортов, и солнца, неизменно описывающего
Юшка — бедный юродивый, страдающий от чахотки. Маленького роста, худой, со сморщенным лицом и глазами, как у слепца, в которых всегда стоит влага, «как неостывающие слезы» . Ему всего сорок лет, но окружающим он кажется глубоким старцем. Неизлечимая болезнь состарила его раньше времени. Черствые, бездушные и жестокие люди окружают его: дети смеются над ним, а взрослые, когда у них случается неприятность, срывают на нем свою злобу. Они безжалостно издеваются над больным человеком, бьют его, унижают. Ругая за непослушание, взрослые пугают детей тем, что они, когда вырастут, станут похожими на Юшку: «Будешь ходить летом босой, а зимой в худых валенках, и все тебя будут мучить, и чаю с сахаром не будешь пить, а одну воду! » Читая этот рассказ, мы постоянно сталкиваемся с несправедливостью, которая обрушивается на бедного юродивого. Но Юшка никогда не отвечал злостью своим обидчикам. Даже когда хозяйская дочь Даша находила его избитого, лежащего без сознания в пыли на дороге, с кровью на щеке или разорванным ухом, он утверждал, что народ его любит. «Он меня без понятия любит, — говорил несчастный. — Сердце в людях бывает слепое» . А у самого Юшки сердце было «зрячим» . Он был наделен редким даром — даром любви. И любовь эта была святая и чистая. Свою чистую любовь Юшка переносил и на людей, прощал им нанесенные обиды и оскорбления, искренне считая эти издевательства извращенной формой любви к нему. Наивный старик убежден в том, что если он по закону родился, то «всему свету нужен… » и без него «тоже, значит, нельзя» . За эти свои убеждения он и умирает. Услышав от прохожего, что его существование никчемно и ненужно, Юшка «осерчал в ответ» , возмутился и получил за это смертельный удар. Но после его смерти оказывается, что он все же был прав в своих убеждениях — он действительно был нужен людям, чтобы сердца их отводить от злобы и ярости, от ожесточения жизнью. Автор дает нам понять, что существование таких людей имеет свой смысл и значение. Их жизнь не проходит на этой земле бесследно. Так и Юшка оставил на земле свой след — вырастил сиротку, выучил в Москве, отказывая себе во всем. Каждый год проведывал девушку, привозил деньги, чтобы она могла жить и учиться. Он любил ее больше всего на свете, и она, наверное, единственная из всех людей, всегда отвечала ему «всем теплом и светом своего сердца» . Выучившись и став врачом, она приехала, чтобы вылечить Юшку от болезни. Но, к сожалению, опоздала.. . Возможно, ей удастся продолжить дело приемного отца — излечить сердца людей от несправедливости, жестокости и «слепоты» , вселить в них добро и к настоящей любви. Ведь именно в этом видел Юшка смысл своего существования на земле. вот и всё
Роль в развитии национальной периодической печати, использовании ими различных жанров и приемов литературно-художественной, социально-политической, просветительской публицистики, роль их литературно-публицистического творчества в формировании новых черт национального самосознания. Отмечается наличие в текстах гражданского пафоса, ораторских приемов, использование авторами как «высокой», так и разговорной лексики. Стилистика, лексика и фразеология их статей отличается признаками и делового, и публицистического стиля. Публицистический стиль А. Мутушева, отличающийся точностью, ясностью, логичностью, лаконизмом, убедительностью и, одновременно, определенной интертекстуальностью, образностью, экспрессивной окраской, проявлявшейся, в том числе, и в специфике заглавий этих материалов процессу «оттачивания» этого стиля и для более младшего поколения чеченских публицистов. Делается вывод о продуктивности для национальной просветительской литературы развития публицистического творчества с точки зрения содержания и формы.
