Антон Антонович Сквозник-Дмухановский - Городничий: общее управление, полиция, обеспечение порядка в городе, благоустройстваБерет взятки, попустительствует в этом другим чиновникам, город не благоустроен, государственные деньги расхищаются«Говорит ни громко, ни тихо; ни много, ни мало»; черты лица грубы и жестки; грубо развитые склонности души. «Смотри, у меня ухо востро!.. не по чину берешь!». Купцов «постоем заморил, хоть в петлю полезай». В немой сцене: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!..» Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин- Судья. Занимается больше охотой, чем судопроизводством. Заседатель вечно пьян.«Человек, прочитавший пять или шесть книг»; берет взятки «борзыми щенками». «Я вот уже пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку – а! только рукой махну» Иван Кузьмич Шпекин- Почтмейстер. Дела в запустении, читает чужие письма, посылки не доходятПростодушный до наивности человек, читать чужие письма – «преинтересное чтение», «смерть люблю узнать, что есть нового на свете
– страдание чужим страданием, «эмпатия». Непосредственное проявление чувства самоценности чужой жизни (всякой жизни) – самоценности, являющейся единственным и достаточным обоснованием «золотого правила». Поистине, «нравственное чувство», –
но есть и другие смыслы –
– снисходительность более благополучного к менее благополучному – расположенная или презрительная; – задетая жадность (жалость о потере).
• Сочувствие снисходительность от того, чтобы та была унизительной – зато снисходительность компрометирует само сочувствие. – Есть жалость и есть жалость.
• В том, что собой являет наша жалость, обнаруживается все достоинство одних и все ничтожество других – именно ничтожество, – тех как раз, кто в жалости снисходит. Человек достойный ощущает беду другого скорее, как его пьедестал...
• «Нуждаешься в жалости – изволь быть жалким»!.. Но если кто и бывает жалок, такого найдешь среди тех, кто в жалости не нуждается.
• ...Болит не то место, где у другого рана, не тело, – болит душа. Души хватает на всех.
• Основная жалости – воображение. При условии доброжелательности, разумеется.
• «Кто не пережил этого, никогда не поймет...» – Ну, это просто – «знать и испытать – вещи разные». А вообще, уж кому свойственно такое понимание, понимает в принципе все. Понимает иной раз даже больше того, чем кто-то и испытать. И даже чем испытать сам: в представлении, чего-то нельзя пережить, на практике, оказывается – можно...
• Может и правда жалость – это боль о нашей общей подверженности боли? – Но уж только не о том, как в это верят умы плоские, что и сам боишься испытать такую же: напротив, будь ты один застрахован от несчастья, жалость к несчастному стала бы непереносимой! Куда реальнее та же участь, что и погибшего, грозит его соседям по окопу – и все же им страшней было бы потерять своего молодого друга в мирное время, скажем, в больнице... Другое дело, что редко у кого достает воображения понимать такую боль, которая самому не грозит, – отсюда, видимо, и разбираемая идея.
• Что сострадаешь чужой беде лишь потому, что она напоминает о возможности такой же с тобою самим – чепуха. Напротив, только то иной раз и может хоть как-то утешить, что, представишь: в конце концов, самое худшее произойдет и со мною («все там будем»)!
• Мы жалеем попавшего в беду не потому, что воображаем на его месте себя, а потому, что можем вообразить себя на его месте... Безжалостным этого не понять!
На улице было мрачно и холодно,На белом снегу отражалось сияние одинокого фонаря. Маленький ребёнок шёл по темневшей улице с игрушкой в руке.. И только свет проезжавших фар от машин не давали чувствовать себя одиноким в этом мире. Мальчик остановил взгляд на прохожем, куда-то сшившим с зонтом в руках. Прохожий остановился, и спросил у мальчика: -ты почему один в столь позднее время. Я ищу ёлку для мамы, ведь это её последний новый год.- сказал ребёнок дрожащим голосом. И тут улицу охватила надоедливая тишина...
Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин- Судья. Занимается больше охотой, чем судопроизводством. Заседатель вечно пьян.«Человек, прочитавший пять или шесть книг»; берет взятки «борзыми щенками». «Я вот уже пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку – а! только рукой махну»
Иван Кузьмич Шпекин- Почтмейстер. Дела в запустении, читает чужие письма, посылки не доходятПростодушный до наивности человек, читать чужие письма – «преинтересное чтение», «смерть люблю узнать, что есть нового на свете