Воспитывался Евгений Онегин француженкой гувернанткой и гувернером, который «учил его всему шутя», «не докучал моралью строгой». Чему же выучился Евгений? Он в совершенстве владел французским языком, «легко мазурку танцевал» и «кланялся непринужденно», в разговоре мог «коснуться до всего слегка», «бранил Гомера. Феокрита; зато читал Адама Смита и был глубокий эконом». Таким образом, Онегин был образованным и начитанным человеком. Но это дворянское воспитание отдалило его от реальной жизни. Его книжные знания были далеки от действительности, особенно от русской. В течение восьми лет герой вел типичную для молодого аристократа того времени жизнь: рестораны, балы, прогулки, посещение театров. Он быстро пресытился этими развлечениями. Хандра овладела им. Почему его не удовлетворяет жизнь, которой так довольны все окружающие? Очевидно. Онегин стремится к чему-то более высокому, к настоящему делу. Но почему же он нигде не служит, живет «без цели, без трудов». Может он ленив? Нет, дворянин мог числиться на службе, не особенно обременяя себя. Критический ум Онегина, нежелание идти опробованными путями, чтобы добиться «славы, денег и чинов» — все это выделяет его из помещичьей среды. Поэтому соседи-крепостники признают его «опаснейшим чудаком». Их страшит, что «задумал наш Евгений порядок новый учинить»: барщину оброком заменил. Но на большее Онегина не хватает. Вступать в конфликт с поместным дворянством он не хочет и просто избегает общения с соседями. И работа никакая у него не идет. Таким образом, трагедия Онегина в том, что он не может найти надлежащего применения себе и своему образованию. Ему не привили любовь к труду. Трагедия Евгения в том, что, будучи выше окружающих, он не им противостоять. Он хочет действовать, но не знает как. Сословные предрассудки у Онегина настолько сильны, что он убивает своего друга на дуэли, так как «дико светская вражда боится ложного стыда», сплетен Зарецких. И наконец, трагедия Онегина в том, что, поняв ничтожность окружающего общества, он не может порвать с ним. Он даже не смог откликнуться на живое, искреннее чувство Татьяны. По словам Герцена, Онегин относится к тем людям, которые берутся за все, кроме двух вещей: они «никогда не становятся на сторону правительства», но и не могут «стать на сторону народа». В герое пушкинского романа трагически слились самые разные элементы, из которых складывался облик дворянской интеллигенции 20-х годов. В Онегине зарождаются черты «лишнего человека». Образ Онегина это сложное и противоречивое сочетание многих положительных качеств и многих недостатков. Вот мимо всего этого Онегин и проходит. Он испугался подлинных чувств, потому что привык к светской фальши, игре, а искренность Татьяны испугала, даже оттолкнула Евгения. Именно чтобы подчеркнуть трагедию героя, Пушкин оставляет Онегина в состоянии сильнейшего нравственного потрясения.
Письмо к женщине Вы помните, Вы всё, конечно, помните, Как я стоял, Приблизившись к стене, Взволновано ходили вы по комнате И что-то резкое В лицо бросали мне.
Вы говорили: Нам пора расстаться, Что вас измучила Моя шальная жизнь, Что вам пора за дело приниматься, А мой удел — Катиться дальше вниз.
Любимая! Меня вы не любили. Не знали вы, что в сонмище людском Я был, как лошадь, загнанная в мыле, Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы, Что я в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, что не пойму — Куда несёт нас рок событий.
Лицом к лицу Лица не увидать. Большое видится на расстояньи. Когда кипит морская гладь, Корабль в плачевном состояньи.
Земля — корабль! Но кто-то вдруг За новой жизнью, новой славой В прямую гущу бурь и вьюг Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой Не падал, не блевал и не ругался? Их мало, с опытной душой, Кто крепким в качке оставался.
Тогда и я Под дикий шум, Но зрело знающий работу, Спустился в корабельный трюм, Чтоб не смотреть людскую рвоту. Тот трюм был — Русским кабаком. И я склонился над стаканом, Чтоб не страдая ни о ком, Себя сгубить, В угаре пьяном.
Любимая! Я мучил вас, У вас была тоска В глазах усталых: Что я пред вами напоказ Себя растрачивал в скандалах.
Но вы не знали, Что в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, Что не пойму, Куда несёт нас рок событий…
Теперь года Я в возрасте ином. И чувствую и мыслю по-иному. И говорю за праздничным вином: Хвала и слава рулевому!
Сегодня я В ударе нежных чувств. Я вспомнил вашу грустную усталость. И вот теперь Я сообщить вам мчусь, Каков я был И что со мною сталось!
Любимая! Сказать приятно мне: Я избежал паденья с кручи. Теперь в Советской стороне Я самый яростный попутчик.
Я стал не тем, Кем был тогда. Не мучил бы я вас, Как это было раньше. За знамя вольности И светлого труда Готов идти хоть до Ла-Манша.
Простите мне… Я знаю: вы не та — Живёте вы С серьёзным, умным мужем; Что не нужна вам наша маета, И сам я вам Ни капельки не нужен.
Живите так, Как вас ведёт звезда, Под кущей обновленной сени. С приветствием, Вас помнящий всегда Знакомый ваш Сергей Есенин.
