К.Бальмонт. К з и м е . Лес совсем уж стал сквозистый, Редки в нем листы. Скоро будет снег пушистый Падать с высоты. Опушит нам окна наши, В детской и везде. Загорятся звезды краше, Лед прильнет к воде. На коньках начнем кататься Мы на звонком льду. Будет смех наш раздаваться В парке на пруду. А в затишьи комнат — прятки, В чет и нечет — счет. А потом наступят Святки, Снова Новый Год. 1929 Это стихотворение очень интересное, красивое и впечатляющее, так как в нем много необычных образов и сочетаний слов.Сначала они удивляют, а потом понимаешь, как прав поэт. "Сквозистый" лес. Этот необычный эпитет воздействует на нас так, что видишь черные голые ветки, слышишь их шум и свист ветра, кожей вдруг ощущаешь, что зябнешь! Зимы в стихотворении еще нет, ее только ждут с нетерпением. Константин Дмитриевич Бальмонт описывает будущую зиму. Но она показана так, как будто мы в ней живем. Катаемся на крепком звонком льду, играем зимними вечерами и ждем веселых новогодних праздников.
МОЯ хозяйка Зина больше похожа на фокса, чем на девочку: визжит, прыгает, ловит руками мяч (ртом она не умеет) и грызет сахар, совсем как собачонка. Все думаю — нет ли у нее хвостика? Ходит она всегда в своих девочкиных попонках; а в ванную комнату меня не пускает — уж я бы подсмотрел. Вчера она расхвасталась: видишь, Микки, сколько у меня тетрадок. Арифметика — диктовка — сочинения… А вот ты, цуцик несчастный, ни говорить, ни читать, ни писать не умеешь. Гав! Я умею думать — и это самое главное. Что лучше: думающий фокс или говорящий попугай? Ага! Читать я немножко умею — детские книжки с самыми крупными буквами. Писать… Смейтесь, смейтесь (терпеть не могу, когда люди смеются)! — писать я тоже научился. Правда, пальцы на лапах у меня не загибаются, я ведь не человек и не обезьяна. Но я беру карандаш в рот, наступаю лапой на тетрадку, чтобы она не ерзала, — и пишу. Сначала буквы были похожи на раздавленных дождевых червяков. Но фоксы гораздо прилежнее девочек. Теперь я пишу не хуже Зины. Вот только не умею точить карандашей. Когда мой иступится, я бегу тихонько в кабинет и тащу со стола отточенные людьми огрызочки.
