Поэт — красивый, двадцатидвухлетний — дразнит обывательскую, размягчённую мысль окровавленным лоскутом своего сердца. В его душе нет старческой нежности, но он может вывернуть себя наизнанку — так, чтобы были одни сплошные губы. И будет он безукоризненно нежный, не мужчина, а — облако в штанах!
Он вспоминает, как однажды в Одессе его любимая, Мария, обещала прийти к нему. Ожидая её, поэт плавит лбом стекло окошечное, душа его стонет и корчится, нервы мечутся отчаянной чечёткой. Уже двенадцатый час падает, как с плахи голова казнённого. Наконец появляется Мария — резкая, как «нате!», — и сообщает, что выходит замуж. Пытаясь выглядеть абсолютно спокойным, поэт чувствует, что его «я» для него мало и кто-то из него вырывается упрямо. Но невозможно выскочить из собственного сердца, в котором полыхает пожар. Можно только выстонать в столетия последний крик об этом пожаре..
Моя мама — мой учитель. Я думаю, что у неё прекрасная профессия! Самая благородная из всех.
Мама научила меня и моих одноклассников читать и писать первые слова, думать, дружить, различать плохое и хорошее. Она воспитывала в нас чувство долга находить своё место в жизни.
Невысокого роста. Эмоциональная, весёлая. Кажется, что она никогда не отдыхает: с учениками общается, тетради проверяет, читает, хлопочет по дому... Вижу, сколько сил, энергии нужно потратить, сколько бессонных ночей провести, чтобы вырастить из ребёнка Личность. Она уверена: нет бездарных детей. Мама прекрасна на уроках и в жизни. Красива даже тогда, когда ругает нас, своих учеников. Голос требовательный, строгий, а в глазах искорка доброты. Мою маму нельзя не любить. Она отдаёт душевные силы детям, они берут в далёкую жизненную дорогу частичку её тепла.
Мама считает себя счастливой женщиной, потому что у неё хорошая семья и творческая работа.
Поэт — красивый, двадцатидвухлетний — дразнит обывательскую, размягчённую мысль окровавленным лоскутом своего сердца. В его душе нет старческой нежности, но он может вывернуть себя наизнанку — так, чтобы были одни сплошные губы. И будет он безукоризненно нежный, не мужчина, а — облако в штанах!
Он вспоминает, как однажды в Одессе его любимая, Мария, обещала прийти к нему. Ожидая её, поэт плавит лбом стекло окошечное, душа его стонет и корчится, нервы мечутся отчаянной чечёткой. Уже двенадцатый час падает, как с плахи голова казнённого. Наконец появляется Мария — резкая, как «нате!», — и сообщает, что выходит замуж. Пытаясь выглядеть абсолютно спокойным, поэт чувствует, что его «я» для него мало и кто-то из него вырывается упрямо. Но невозможно выскочить из собственного сердца, в котором полыхает пожар. Можно только выстонать в столетия последний крик об этом пожаре..