у корабля были те самые паруса, имя которых звучало как издевательство; теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы бытия и здравого смысла. Мужчины, женщины, дети впопыхах мчались к берегу, кто в чем был; жители перекликались со двора в двор, наскакивали друг на друга, вопили и падали; скоро у воды образовалась толпа, и в эту толпу стремительно вбежала Ассоль. Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать -- яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, бес протянув руки к высокому кораблю. От него отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она знала, смутно помнила с детства. Он смотрел на нее с улыбкой, которая грела и торопила. Но тысячи последних смешных страхов одолели Ассоль; смертельно боясь всего -- ошибки, недоразумений, таинственной и вредной помехи -- она вбежала по пояс в теплое колыхание волн, крича: -- Я здесь, я здесь! Это я! Тогда Циммер взмахнул смычком -- и та же мелодия грянула по нервам толпы, но на этот раз полным, торжествующим хором. От волнения, движения облаков и волн, блеска воды и дали девушка почти не могла уже различать, что движется: она, корабль или лодка -- все двигалось, кружилось и опадало. Но весло резко плеснуло вблизи нее; она подняла голову. Грэй нагнулся, ее руки ухватились за его пояс. Ассоль зажмурилась; затем, быстро открыв глаза, смело улыбнулась его сияющему лицу и, запыхавшись, сказала: -- Совершенно такой. -- И ты тоже, дитя мое! -- вынимая из воды мокрую драгоценность, сказал Грэй. -- Вот, я пришел. Узнала ли ты меня? Она кивнула, держась за его пояс, с новой душой и трепетно зажмуренными глазами. Счастье сидело в ней пушистым котенком. Когда Ассоль решилась открыть глаза, покачиванье шлюпки, блеск волн, приближающийся, мощно ворочаясь, борт "Секрета", -- все было сном, где свет и вода качались, кружась, подобно игре солнечных зайчиков на струящейся лучами стене. Не помня -- как, она поднялась по трапу в сильных руках Грэя. Палуба, крытая и увешанная коврами, в алых выплесках парусов, была как небесный сад. И скоро Ассоль увидела, что стоит в каюте -- в комнате, которой лучше уже не может быть.
Объяснение:
Норм?
Объяснение:
Основу сюжета составляет легенда о средневековом маге и чернокнижнике Иоанне Фаусте. Он был реально существовавшей личностью, однако уже при его жизни о нём стали складывать легенды. В 1587 году в Германии вышла книга История доктора Фауста, известного волшебника и чернокнижника , автор которой неизвестен. Он написал свое сочинение в осуждение Фауста как безбожника. Однако при всей враждебности автора в его сочинении проглядывает истинный облик замечательного человека, который порвал со средневековой схоластической наукой и богословием с целью постигнуть законы природы и подчинить её человеку. Церковники обвинили его в том, что он продал душу дьяволу.
Порыв Фауста к знанию отражает умственное движение целой эпохи духовного развития европейского общества, получившей название эпохи или века Разума. В восемнадцатом веке в борьбе против церковных предрассудков и мракобесия развивалось широкое движение за изучение природы, постижение её законов и использование научных открытий на благо человечества. Именно на почве этого освободительного движен
ия и могло возникнуть произведение, подобное Фаусту Гёте .Эти идеи имели общеевропейский характер, но были особенно характерны для Германии. В то время как Англия пережила свою буржуазную революцию ещё в семнадцатом веке, а Франция через революционную бурю в конце восемнадцатого века, а в Германии исторические условия сложились так, что из- за раздробленности страны передовые общественные силы не могли объединиться для борьбы против отживших социальных установлений. Стремление лучших людей к новой жизни проявлялось поэтому не в реальной политической борьбе, даже не в практической деятельности, а в деятельности умственной.
В Фаусте Гёте выразил в образной поэтической форме своё понимание жизни. Фауст - несомненно живой человек с страстями и чувствами, присущими другим людям. Но будучи яркой и выдающейся индивидуальностью Фауст отнюдь не является воплощением совершенства. Путь Фауста сложен. Сначала он бросает гордый вызов космическим силам, вызывая духа земли и надеясь помериться с ним силой. Жизнь Фауста, которую развёртывает перед читателем Гёте -, это путь неустанных исканий .
Отец Фауста был врачом, он привил ему любовь к науке и воспитал в нём стремление служить людям. Но врачевание отца оказалось бессильным против болезней, поражавших людей. Во время эпидемии чумы юный Фауст, увидев, что отцовские средства не могут остановить поток смертей, обратился с горячей мольбой к небесам. Но не пришла и оттуда. Тогда Фауст раз и навсегда решил, что, бесполезно обращаться за к богу. После этого Фауст посвятил себя науке.
Эту предысторию Фауста мы узнаём по ходу действия. С героем мы встретимся уже тогда, когда он проделал большой жизненный путь и пришёл к выводу о напрасных своих стараниях. Отчаяние Фауста настолько глубоко, что он хочет покончить жизнь самоубийством. Но в этот момент он слышит мольбы людей и решает остаться жить.
В критический момент на пути Фауста встречается Мефистофель. Здесь надо вернуться к одной из сцен, предваряющих начало действия, - к Прологу на небе. В нём Господь, окружённый ангелами, встречается с Мефистофелем. Обитатель ада Мефистофель воплощает зло. Вся сцена символизирует борьбу добра и зла, происходящую в мире. прочитай и напиши своими словами
Основные установки:
Законы учителя: любить ребёнка, понимать ребёнка, восполняться оптимизмом к ребенку.
Принципы: очеловечивания среды вокруг ребёнка, уважение личности ребёнка, терпение в процессе становления ребёнка.
Заповеди: верить в безграничность ребёнка, в свои педагогические в собственное, возможно неизвестное родителям и окружающим предназначение ребёнка, в силу гуманного подхода к ребенку.
Опоры в ребенке: стремление к развитию, к взрослению, к свободе.
Личностные качества учителя: доброта, откровенность и искренность, преданность.
Ш. А. Амонашвили выдвигает следующую установку в воспитании: принятие любого ученика таким, каков он есть: «мы должны быть людьми доброй души и любить детей такими, какие они есть». «Понимать детей — значит стать на их позиции».
Основные методические подходы:
Технология обучения детей с шестилетнего возраста.
Всё обучение стимулирует активность и самодеятельность детей.
Обучение с включением типичных ошибок, что приучает детей постоянно думать самостоятельно, слушать, проверять, критически воспринимать всю поступающую информацию.
Формирование у детей к оценке и самооценке при безотметочном обучении.
Вся воспитательная система построена не по принципу подготовки ребёнка к жизни, а на основе понимания детства как важнейшего жизненного этапа, со своими сложными проблемами и переживаниями, которые должны пониматься и приниматься педагогом.
Главными критиками работ Шалвы Амонашвили являются представители Русской Православной церкви. По мнению протоиерея Александра Новопашина, представителя Информационно-консультативного центра св. Иринея Лионского, педагогические взгляды Амонашвили пропитаны оккультизмом. В доказательство автор представляет следующие аргументы:
«…Амонашвили, как и многие проводники учения деструктивных культов, вводит собственный новояз»;
«…гуманизм Амонашвили, основанный на «винегрете» из религий и философских течений, ведёт к полной потере духовных ориентиров прежде всего у невоцерковлённых педагогов и закладывает в сознание ребёнка мину замедленного действия, которая позднее приведёт к трагической развязке»;
«О целях детского воспитания говорится в самых общих выражениях — самих по себе ничего не значащих. Такие понятия, как «совершенство», «божественность», «мудрость» в педагогике Амонашвили не имеют ясного определения, они размыты и по сути остаются словами»;
вольная трактовка текстов Евангелия со стороны Ш. Амонашвили;
манеры Амонашвили на публичных выступлениях напоминают поведение неопятидесятнических пасторов;