Повесть Н.В.Гоголя «Невский проспект» начинается с описания этой улицы в разное время суток. Автор придаёт ей большое значение. И правда, она является жилой города на Неве. Писатель с восторгом описывает проспект, он словно поражается тому, какой разной может быть одна улица, чем она является для разных пластов общества. Объединяющее начало Невского проспекта заключается в том, что это всеобщая коммуникация Петербурга. Это место дружеских встреч, любовных свиданий, для кого-то просто средство, путь на работу. Главное – он объединяет людей всех слоёв общества, профессий, классов и сословий.
В изображении всего дня автор описывает присутствующих на проспекте людей, и читатель может заметить ярко выраженные социальные контрасты. Ранним утром город наполнен старухами, просящими хоть какую-то копейку на паперти, когда как остальная часть улицы пуста, хозяева магазинов ещё не начали работу. Нищие собираются у дверей кондитерских, где им швыряют чёрствые пироги и объедки.
В полдень Невский проспект – педагогический Невский проспект, что сказано с иронией. Иностранные учителя и воспитатели прогуливаются под руку со своими подопечными, гувернантки управляют своими девчонками, говоря, как им себя вести. Простым людям, для которых проспект является лишь средством, противопоставлено «высшее общество», для которых эта же улица является целью, местом, где можно покрасоваться. Льстивая сущность показной стороны их жизни проявляется в том, что за людей действует их внешность, детали одежды. Таким образом автор высмеивает лицемерие людей, их внутреннюю пустоту за красивой обложкой.
В эпизоде описания улицы намечаются главная проблема и конфликт повести. Это лживость образов людей и вечернего Невского проспекта.
В отечественной прозе XX века непревзойденными мастерами пейзажа были Пришвин и Паустовский. Их роднит не только задушевное отношение к природе, не только талант тонкого наблюдателя и доскональное знание природной жизни, но и то, что в теме природы оба писателя поднимали философские проблемы. Особенно это заметно в творчестве Пришвина, который полагал, что человеку следует учиться у природы доброте и мудрости, что стремление к гармонии с природой должно стать насущной потребностью человека. В таких произведениях, как «Кладовая солнца» и «Корабельная чаща», настойчиво проводится мысль о том, что человек и природа должны жить в мире, взаимно обогащая друг друга. Этим творчество Пришвина выгодно отличалось от многих произведений советской довоенной (а отчасти и послевоенной) литературы, в которой на первый план выходил пафос насильственного покорения природы: вспомним хотя бы известные строки Маршака: «Человек сказал Днепру: / Я стеной тебя запру» — и весь пафос этого стихотворения, вспомним и крылатую фразу Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача». В произведениях Паустовского, Пришвина, позднее Бианки акцентировались несколько иные аспекты проблемы, упор делался на «мирное сосуществование» человека и природы.
В русской литературе существовало немало писателей, которые исследовали в своих произведениях проблему формирования личности человека. Она всегда представляла особый интерес для русских писателей. Одним из таких писателей, посвятивших проблеме личности человека большинство своих творений, был Антон Павлович Чехов. Этот незаурядный человек всегда хотел видеть людей простыми, искренними, добрыми; всю жизнь .Чехов считал своими врагами пошлость, лицемерие, корысть. В людях он всегда осуждал бездуховность, мелочность. Современники Антона Павловича отмечали в нем внутреннюю свободу как наиболее яркий признак его характера. Горький говорил, что Чехов — единственный из действительно свободных людей, которых он когда-либо знал. Будучи врагом грубости, бездуховности, Чехов путь самосовершенствования и самовоспитания, искореняя в себе недостатки. Все творчество Антона Павловича — призыв к духовному освобождению и раскрепощению человека. В своих произведениях Чехов продолжил традиционную для классической русской литературы тему “маленького человека”. Но если писатели, предшественники Чехова, изображали своих героев — “маленьких людей” — с некоторым сочувствием, состраданием, то в большинстве рассказов Антона Павловича ничего подобного не было. В 80-е годы, когда казенные отношения между людьми пропитали все слои общества, “маленький человек” превратился в мелкого человека, утратил свойственные ему гуманные качества. В рассказах 80-х годов, таких, как “Толстый и тонкий” и многих других, чувствуется осуждение, некоторая неприязнь автора к героям. Чехов обличает чинопочитание “тонкого”, пресмыкающегося перед “толстым”.
В изображении всего дня автор описывает присутствующих на проспекте людей, и читатель может заметить ярко выраженные социальные контрасты. Ранним утром город наполнен старухами, просящими хоть какую-то копейку на паперти, когда как остальная часть улицы пуста, хозяева магазинов ещё не начали работу. Нищие собираются у дверей кондитерских, где им швыряют чёрствые пироги и объедки.
В полдень Невский проспект – педагогический Невский проспект, что сказано с иронией. Иностранные учителя и воспитатели прогуливаются под руку со своими подопечными, гувернантки управляют своими девчонками, говоря, как им себя вести. Простым людям, для которых проспект является лишь средством, противопоставлено «высшее общество», для которых эта же улица является целью, местом, где можно покрасоваться. Льстивая сущность показной стороны их жизни проявляется в том, что за людей действует их внешность, детали одежды. Таким образом автор высмеивает лицемерие людей, их внутреннюю пустоту за красивой обложкой.
В эпизоде описания улицы намечаются главная проблема и конфликт повести. Это лживость образов людей и вечернего Невского проспекта.