Самую малую единицу предметного мира произведения традиционно называют художественной деталью, что хорошо согласуется с этимологией слова: «деталь» (фр. detail) — «мелкая составная часть чего-либо (напр., машины)»; «подробность», «частность». Принципиальным является отнесение детали к метасловесному, предметному миру произведения: «Образная форма литературного произведения заключает в себе три стороны: систему деталей предметной изобразительности, систему композиционных приемов и словесный (речевой) строй...» ; «...Обычно к детали художественной относят преимущественно подробности предметные в широком понимании: подробности быта, пейзажа, портрета... <...> Поэтические приемы, тропы и фигуры стилистические обычно к детали художественной не относят...»3. При анализе произведения важно различать словесный и метасловесный, собственно предметный уровни (при всей их естественной связи).
Детализация предметного мира в литературе не просто интересна, важна, желательна,— она неизбежна; говоря иначе, это не украшение, а суть образа. Ведь воссоздать предмет во всех его особенностях (а не просто упомянуть) писатель не в состоянии, и именно деталь, совокупность деталей «замещают» в тексте целое, вызывая у читателя нужные автору ассоциации. Автор рассчитывает при этом на воображение, опыт читателя, добавляющего мысленно недостающие элементы. Такое «устранение мест неполной определенности» Р. Ингарден называет конкретизацией произведения читателем. То, что не вошло в текст, очевидно, и несущественно для понимания целого (в данном случае — образа героини). В рассказе А.П. Чехова «Поцелуй» незнакомка, по ошибке поцеловавшая Рябовича в темной комнате, так и остается не опознанной им. Слишком уж неопределенны запомнившиеся ему приметы: «Рябович остановился в раздумье... В это время неожиданно для него послышались торопливые шаги в шуршанье платья, женский задыхающийся голос наконец-то!», и две мягкие, пахучие, несомненно женские руки охватили его шею; к его щеке прижалась теплая щека и одновременно раздался звук поцелуя. Но тотчас же поцеловавшая слегка вскрикнула и, как показалось Рябовичу, с отвращением отскочила от него». Кто именно была она — в контексте рассказа неважно. Ведь это нечаянный эпизод из одинокой жизни, лишь подчеркнувший тщетность мечты героя о счастье и любви, а не занимательная история с переодеваниями.
Знаю, что много, но:
Язык Пушкинской лирики, как и все гениальное, прост.
Настроение стихотворения создается несколькими штрихами,
несколькими эпитетами, например, в "темнице сырой".
Олицетворение в конце ("гуляет ветер") придает ощущение
свободы, воли.
Лирический герой сравнивается со "всокрмлённым
в неволе орлом ",это сравнение только усиливает
противоречие между его физическим заключением и
его рвущейся улететь душе.
Эпитеты: (в темнице сырой, кровавую пищу)
нагнетают негатив, передают состояние угрюмости,
безрадостности состояния узников.
эпитет "орел молодой"
в этом контексте его роль – подчеркнуть насилие
над природой. Молодости нужен простор.
Метафора- мой грустный товарищ;" всокрмлённый
в неволе-придаёт особо тяжелый "привкус" -
никогда не знавший свободы герой.
Мы вольные птицы.
Олицетворения: зовёт взглядом, хочет вымолвить,
гуляет ветер.
В образе Пушкинского орла есть что-то от птицы,
а что-то от человека.
Движение передаётся глаголами: сижу, клюёт.
Динамики нет. И хотя КЛЮЁТ – действие,
но обстоятельство ЗА ОКНОМ "замыкает" его.