История «Слова о полку Игореве» полна тайн. «Слово…», созданное в конце XII века неизвестным древнерусским поэтом, сохранилось в единственном списке, найденном знатоком древнерусской письменности А. И. Мусиным-Пушкиным в конце XVIII века в городе Ярославле в Преображенском монастыре. Найденная рукопись была довольно поздним списком, отделенным от оригинала тремя веками. С древней рукописи была сделана копия для императрицы Екатерины II, а печатное издание «Слова…» вышло в 1800 году. Именно эта копия и первое издание дошли до наших дней, так как во время пожара Москвы 1812 года погибла богатейшая библиотека древнерусских рукописей, принадлежавшая Мусину-Пушкину, а вместе с ней и древняя рукопись «Слова о полку Игореве».
Один принц имел пристрастие к конным прогулкам. Однажды он заблудился в лесу. Выехал на опушку и увидел дом. Постучался и попросил воды для себя и для коня. В доме жили порядочные люди, они увидели, что путник утомлен и предложили ему отдохнуть. У хозяев дома была обаятельная дочка, но она была белоручкой и ничего не хотела делать, её так и звали- Белоручка. Она безвыездно жила в своем доме.Принц влюбился и попросил её выйти за него замуж. Привез в свой дворец. Здешний воздух оказал на Белоручку благотворное влияние, она перестала лениться, стала разводить цветы и они жили долго и счастливо.
Литературная деятельность Николая Добролюбова длилась около пяти лет; критик умер двадцати пяти лет от роду, но влияние, оказанное им на развитие русской общественной жизни, было огромно и чувствуется до сих пор. Добролюбов — человек замечательного природного ума, ясного и светлого, талантливый критик и поэт, блестящий организатор и великий труженик, друг и соратник Чернышевского и Некрасова.
Жизнь Добролюбова лишена внешнего драматизма, но богата сложным внутренним содержанием. Добролюбов родился в Нижнем Новгороде (ныне город Горький), в семье священника, умного и образованного человека, любившего книги и хорошо знавшего литературу. Добролюбов учился в духовном училище, а затем в нижегородской духовной семинарии, где чтение книг было для него глазным занятием и единственным наслаждением и отдыхом от тупых а скучных занятий.
Семнадцати лет Добролюбов поступил в Главный педагогический институт в Петербурге. Там Добролюбов доставал запрещённые цензурой книги, увлекался Герценом, просиживал над его статьями целые ночи.
«Мужицкий демократ», убеждённый революционер, Добролюбов беспощадно разоблачал всё узкое, фальшивое, эгоистическое в современном ему общественном устройстве и литературе. Ему приходилось действовать в условиях жестокой цензуры, прибегать к иносказаниям и умолчаниям, признать, как писал Белинский, «что даже в крепостной России Добролюбов и Чернышевский умели говорить правду то молчанием о манифесте 19 февраля 1861 г., то высмеиванием и шельмованием тогдашних либералов». Как Мцыри, «он знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть», жил в постоянном ожидании скорой крестьянской резолюции, с мучительным нетерпением звал её и готовился к ней.
В суровой ночи николаевского царствования он провидел рассвет, наступление «настоящего дня», как называл Добролюбов революцию: «Придёт же он, наконец, этот день. И, со всяком случае, канун недалёк от следующего за ним дня: ночь разделяет их…»
«Желанная и святая» революция пришла гораздо позднее; Добролюбов умер, не дождавшись её, но, умирая, он знал, что сделал «благое дело» среди царившего зла, и с полным правом сказал о себе:
* Милый друг, я умираю,
* Оттого что был я честен,
* Но зато родному краю,
* Верно, буду я известен.
Смерть Добролюбова была великой утратой. Это прекрасно понимал Чернышевский, который любил Добролюбова, как сына. «Я — тоже полезный человек, но лучше бы я умер, чем он. Лучшего своего защитника потерял в нём русский народ»,— писал Чернышевский. То же чувство мужественной скорби выразил и Некрасов в замечательном стихотворении «Памяти Добролюбова»: