Сальери произносит монолог, в котором он вспоминает свое нелегкое восхождение к славе и признанию. Долго и упорно шел он к поставленной цели, отказавшись и от забав, и от изучения наук, чуждых боготворимой им музыке. Однако Сальери искусство сделалось ремеслом, в котором он достиг определенных высот. Сальери негодует на несправедливость судьбы, давшей другому просто так все, чего он достигал «усильным, напряженным постоянством». Сальери в трагедии Пушкина – это не однозначный и заурядный злодей; он человек сильный и целеустремленный, он действительно любит музыку и тонко чувствует гармонию звуков; и прежде он был свободен от иссушающего ум и душу чувства зависти. Зависть Сальери порождена кажущейся несправедливостью неба, распределяющего свои дары произвольно, как он думает, и его собственной гордыней. Отказывающейся с этим примириться.
Однако его раздумья ожесточают сердце, и Сальери самовольно присваивает право решать: жить Моцарту или нет. Натура Сальери противоречива. Он искренне восхищаться музыкой Моцарта и в то же время готов его за это убить. Моцарт предстает как шутник и весельчак, который искренне смеется над игрой слепого скрипача, коверкающего его собственную музку. Он не придает большого значения своим гениальным творениям. И все же какое-то неясное предчувствие томит Моцарта. Может быть, это тень смерти является ему?… Моцарт не сомневается в дружбе Сальери.
План
1. Призвания Жана Батиста Мольера.
2. Отец попытался отговорить сына.
3. Результаты уговоров священнослужителя.
Жан Батист Мольер младший приходит в конце известием от что его призвание
не ремесло абошиника а актерства.
Когда отец ополенелся он попытался отговорить сына и сказал все что вели ему отцовский дам, что профессия актера всем призираемая профессия что почти на такое дело может пойти пищей или бродяга. Отец угрожал, отец умолял. Иди тебя, иди и подумай а потом приходи. Но сын на отрез отказался думать о чем бы то не было.
Когда отец пошел священно служителю и стал слезно просить его отговорить сына. Священно служитель поступил согласно уважаемого прихожанина, но результаты уговоров были столь удивительны что о Париже утверждали после двух часовой беседы с обезумевшим Жаном Батистом Мольером священник снял с себя черную сутану и записался в ту самую труппу в который хотел записаться и сам Жан Батист.