в описании учителя харлампия диогеновича, чьи имя и отчество уже способны вызвать у читателя улыбку. по рассказу этот учитель использовал смех, чтобы воспитать учеников. он шутил над всем классом, понимая, что делая человека смешным, лишает его поддержки класса. прием не совсем честный, но
действенный.
его шутки и меткие прозвища вызывают смех и у читателя:
еще больший смех вызывает поведение самого героя, мальчика, который так боялся отвечать у доски, что не побоялся уколов.
над харлампий диогенович и шутил больше всего.
прекрасно поняв подоплеку поступка мальчика он все-таки успел вызвать его, посмеяться над ним, показывая неправильность его поведения. вот наверное самый смешной эпизод во всем рассказе:
Объяснение:
«Эпоха мчится мимо. Я не нужен ей – такой, какой я есть. А другим я быть не могу. И не хочу»
— Александр Грин
С 1930 года советская цензура, с мотивировкой «вы не сливаетесь с эпохой», запретила переиздания Грина и ввела ограничение на новые книги: не больше томика в год.
В этот же период Грин начал роман “Недотрога”: «Некоторые сцены так хороши, что, вспоминая их, я сам улыбаюсь». Некоторые критики считают это произведение лучшим в творчестве Грина, хотя оно так и не было закончено. Писатель ездил с ним в Москву, но ни одно издательство не проявило интереса. По возвращении Грин сказал жене Нине: «Амба нам. Печатать больше не будут».
На о пенсии от Союза писателей ответа тоже не было. Как выяснили историки, на заседании правления Союза советских писателей член правления Лидия Сейфуллина заявила: «Грин — наш идеологический враг. Союз не должен таким писателям! Ни одной копейки принципиально!» В воспоминаниях жены этот период охарактеризован одной фразой: «Тогда он стал умирать».
«Помню: часов в двенадцать дня пришел домой совершенно пьяный и окровавленный – где-то упал, обо что-то ударился головой. Шляпа была полна крови, лицо в кровавых струях… Иду с ним, а он так шатается, что даже я мотаюсь. Довела его до скверчика на Михайловской площади. Уселись на скамью. Слезы сами лились из моих глаз. Вокруг не было никого, и я их не стеснялась. «Саша, Саша, как мало ты меня жалеешь!» – говорила я, плача. И он неожиданно заплакал. Дома он лег спать. На следующий день Грин снова был пьян».
Пьянству автора “Алых парусов” положила конец болезнь, уложившая писателя в постель. Он умер в 1932 году всего в 52 года, и только после этого ограничения на издание его книг были сняты.
большую, думаю, да.