Согласно принятой у нас классификации БОВ делятся на 5 групп: 1) удушающие, 2) общеядовитого действия, 3) слезоточивые (лакриматоры), 4) чихательные и 5) кожнонарывные. Хлор, хлорпикрин, фосген и дифосген. Фосген и дифосген уже в концентрации 0,36 ли/л при 30-минутной экспозиции вызывают у ряда животных смерть. При длительном действии эти яды даже в очень слабой концентрации уже представляются смертельно опасными. Наряду с общетоксическим действием фосген и дифосген вызывают резкое раздражение верхних дыхательных путей. Для клинической картины характерны кашель, обильное отделение пенистой мокроты, как выражение отека легких (больной захлебывается в собственной жидкости, „утопание на суше"), изменения со стороны органов кровообращения, желудочно-кишечного тракта, почек, нервной системы и полное расстройство обмена веществ. В отличие от фосгена и дифосгена, оказывающих наиболее сильное действие на глубокие дыхательные пути и легочные альвеолы, хлор поражает преимущественно верхние дыхательные пути. Патолого-анатомическая картина при интоксикации хлором характеризуется некрозом эпителия слизистой оболочки гортани, трахеи и бронхов с кровоизлияниями в подслизистой и образованием перибронхиальных гематом. В дальнейшем развиваются фибринозно-гнойный трахеит и перибронхит. Наряду с этим может иметь место кровоизлияние в ткань легкого и развитие лобарной пневмонии. Клинические симптомы при отравлении хлором сводятся к сильной одышке, кашлю и чувству удушья. Хлорпикрин вызывает изменение эпителия средних и мелких бронхов, дает быстрое нарастание отека легких, а также оказывает на организм сильное общетоксическое действие. Для отравления хлорпикрином характерны: тошнота, рвоты, раздражение слизистых оболочек глаза, вызывающее сильное слезотечение и блефароспазм. Терапевтическая удалить из отравленной зоны, снять одежду, обеспечить покой, тепло, сердечные средства, кислород, симптоматические средства, щелочные ингаляции. При спазмах голосовой щели — интубация, трахеотомия. В тяжелых случаях отека легких—кровопускание, протиопоказанное лишь при аноксемии с явлениями коллапса.Источник: http://meduniver.com/Medical/otorinolaringologia_bolezni_lor_organov/158.html MedUniver
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
-- Ожиг, жиг, ожиг, жиг... -- свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой-то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы -- но лучше и чище, чем скрипки и трубы, -- каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
"Ах, да, ведь это я во сне, -- качнувшись наперед, сказал себе Петя. -- Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!.."
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. "Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу", -- сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
"Ну, тише, тише, замирайте теперь. -- И звуки слушались его. -- Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. -- И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. -- Ну, голоса, приставайте!" -- приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг... свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
-- Вот и командир, -- сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
а) 139.0370367 и 22963729.6667
б) -110.91
в) 450.6
г) 337.09