Эстрада всегда испытывает репертуарный голод, и это в какой-то мере естественное следствие ее стремления быстро откликаться на явления современности. Жизнь постоянно подсказывает новые темы, новые образы. Но в середине 60-х годов обнаружилось, что неблагополучие с танцевальным репертуаром становится вопиющим. Размах концертной деятельности внутри страны и за ее рубежами настолько увеличился, что сравнительно небольшой отряд эстрадных танцоров, хоть и напряженно работавший, не поспевал за требованиями времени: новые и интересные постановки возникали на эстраде не так уж часто. Безрадостная картина наблюдалась и на вечерах балета, в которых выступали академические танцоры. Почти о каждом из них можно было сказать, что большинство номеров программы «известны, стары» , что в их подборе чувствовалась случайность, спешка, что «ни в одном из танцев.. . не ощущались приметы времени ни в языке, ни в композиции, ни в теме» Особенно очевидным это стало после того, как Леонид Венья-минович Якобсон (1904—1975) поставил в Ленинградском театре оперы и балета имени Кирова программу «Хореографические миниатюры» (1959). «Это полная противоположность бытующим на сцене сборным балетным концертам, — писала Г. Добровольская. — Каждая миниатюра — это маленькая новелла.. . художественно претворенный в искусстве кусочек действительности. Как и в жизни, в спектакле чередуется высокое и смешное, трогательное и страшное» **. Обратившись к широкому кругу тем, в том числе и военно-героической (трио «Сильнее смерти» на музыку И. Шварца, в котором как бы оживала скульптурная группа) , балетмейстер решал их разнообразными выразительными приемами. В триптихе по мотивам скульптур Родена (на музыку К. Дебюсси) — «Вечная весна» , «Поцелуй» и «Вечный идол» — Якобсон передавал чувства своих героев естественной пластикой, которой он всегда отдавал предпочтение. Образы «Подхалима» (на музыку В. Цитовича) и азартно сплетничающих «Кумушек» (музыка Ш. Аранова) очерчивались острохарактерными штрихами. В «Тройке» (на музыку И. Стравинского) , олицетворяющей русское разгульное веселье, образы персонажей — кучера И трех молодух — лепились широкими, задорными движениями русской пляски. Юные влюбленные из дореволюционного еврейского местечка характеризовались балетмейстером национально окрашенной пластикой. Во многих номерах Якобсон использовал классический танец, но не в его академическом варианте.
ЭРАТОСФЕН (около 276 — 194 гг. до н.э.) — греческий ученый, живший во второй половине III века до н.э. в Александрии. Познания и интересы его были обширны и разнообразны. Филология и литература, музыка и история, математика, астрономия и картография — вот далеко не полный перечень того, чем он занимался. Такая поистине энциклопедическая образованность позволила Эратосфе-ну многие годы заведовать знаменитой Александрийской библиотекой, в стенах которой он написал свои труды.Одну из работ, посвященную исследованию Земли, Эратосфен назвал «Географика», снабдив ее составленными им самим картами. Появление этой книги ознаменовало рождение новой науки — географии; Эратосфен же вошел в историю как ее «крестный отец», впервые применивший термин «география». Заслугой его является также и создание первой карты мира. Она вобрала в себя все сведения, известные в то время, об окружающей территории. На этой карте земная поверхность была разделена на 4 зоны, причем землю, обжитую людьми, Эратосфен расположил в северной части карты, полагая, что обжитая территория не может существовать на жарком юге.Но особенно важно, что Эратосфен изобрел систему координат, покрыв свою карту сеткой из перекрещивающихся горизонтальных и вертикальных линий. Он первым ввел понятие параллели и меридиана. Немного было продольных и поперечных линий на карте Эратосфена, и нанесены они были на разном расстоянии друг от друга, мало походя на градусную сеть. И тем не менее новая страница познания Земли была открыта. Эти линии позволяли определять местоположение того или иного пункта. Мало того, с астрономических приборов Эратосфен осуществил уникальное и точное измерение длины окружности Земли по меридиану, который проходит через Александрию. Этот прибор основан на принципе отбрасывания солнечных теней, и с его определили размер Земли. Конечно, в силу многих причин расчеты эти не были точны, и все же это было достижение для своего времени. А метод, использованный ученым, заслужил право на бессмертие веков, прежде чем ученые измерили Землю гораздо точнее. У Эратосфена получилось, что длина большого круга земного шара равна 36690 км (по данным современных измерений длина окружности Земли равна 40076 км).Заслуга Эратосфена также и в том, что он развил идею Аристотеля о единстве и беспредельности Мирового океана. Он говорил: «Если бы обширность Атлантического моря не препятствовала нам, то можно было бы переплыть из Иберии в Индию по одному и тому же параллельному кругу». Таким образом, Эратосфен предполагал, что земля окружена океаном и его не окружает никакая другая полоска суши.К сожалению, «Географика» Эратосфена не сохранилась до наших дней в полном объеме. В 48 году до н.э. Александрийская библиотека была уничтожена легионерами Юлия Цезаря. И все же труд Эратосфена остался жить в пересказах других ученых и дожил до наших дней.
