Ртутные медицинские термометры, в отличие от электронных, относят к классу т. н. максимальных. Они имеют сужение в капилляре, и именно благодаря этому после их охлаждения не наблюдается снижения показаний. Потому перед последующим измерением температуры его следует встряхивать.Перед измерением температуры проверьте, нуждается ли градусник в проведении встряхивания. Если он показывает температуру менее 35 градусов, то в этом случае осуществлять процедуру нет смысла. Если температура выше, то градусник нужно встряхнуть перед использованием.Перед встряхиванием градусника убедитесь, что он не заденет обо что-нибудь. Если вы не вполне уверены в том, что не выроните градусника, лучше доверить эту операцию кому-то из своих домашних. Измеряя у ребенка температуру, не разрешайте ему самостоятельно встряхивать градусник. Встаньте лицом к дивану, при этом на нём ничего не должно быть. Градусник возьмите в правую руку так, чтобы колба с ртутью была направлена вперёд. Зажмите градусник не слишком сильно для того, чтобы не раздавить, но при этом не слабо, чтобы при встряхивании случайно не выронить. Кольца с руки при встряхивании желательно снять.Само встряхивание нужно осуществлять следующим образом: возьмите в правую руку градусник, затем вытяните её и поднимите, а потом довольно резко опустите. Встряхните градусник так несколько раз подряд, после чего посмотрите на шкалу. Если показания опять превышают 35 градусов, повторите встряхивание.После этого градусник следует поставить под мышку. Подержите его около 10 минут, при этом сидя неподвижно. Затем вытащите градусник и посмотрите на его показания. При этом следует держать термометр так, чтобы свет отражался от столбика ртути, иначе вы ничего не сможете увидеть.После использования градусника его обязательно следует положить в футляр и спрятать в место, которое недоступно детям и домашним животным. Если вы боитесь разбить ртутный термометр, сдайте его в специальный пункт приема ртутных отходов, а себе купите электронный.
Всю ночь мела метель, но утро ясно. Еще воскресная по телу бродит лень. У Благовещенья, на Бережках, обедня еще не отошла. Я выхожу во двор. Как мало все: и домик, и дымок, завившийся над крышей. Сребро-розов морозный пар. Столпы его восходят над головой, под самый купол неба, как будто крылья ангелов гигантских. И маленьким таким вдруг оказался дородный мой сосед, Сергей Иваныч. Он в полушубке, в валенках, дрова Вокруг него разбросаны по снегу. Обеими руками, напрягаясь, тяжелый свой колун над головою заносит он. Но тук, тук, тук,- негромко звучат удары. Небо, снег и холод звук поглощают. "С праздником, сосед." "А, здравствуйте." Я тоже расставляю свои дрова. Он тук - я тук. Но вскоре надоедает мне колоть, я выпрямляюсь и говорю: "Постойте-ка минутку, как будто музыка..." Сергей Иваныч перестает работать, голову слегка приподымает, ничего не слышит, но слушает старательно. "Должно быть, вам показалось," говорит он. "Что Вы, да Вы прислушайтесь, так ясно слышно." "Ну, может быть, военного хоронят, только что-то мне не слыхать." Но я не унимаюсь: "Помилуйте, теперь совсем уж ясно... И музыка идет как будто сверху... Виолончель, и арфы, может быть. Вот хорошо играют, не стучите." И бедный мой Сергей Иваныч снова перестает колоть. Он ничего не слышит Но мне мешать не хочет, и досады старается не выказать. Забавно: стоит он посреди двора, боясь нарушить неслышную симфонию. И жалко мне наконец становится его. Я объявляю: "Кончилось". Мы снова за топоры беремся: тук, тук, тук. А небо такое же высокое. И также в нем ангелы пернатые сияют.
