Я тут в интернете нашла: ПОСЕДЕЛА ЕЩЕ В ДЕТСТВЕ «С дрожью вспоминаю годы оккупации, – пишет Лидия Степановна Косенко, уроженка Валковщины. – Этот период моей жизни самый тяжкий и страшный. И хотя немцы в наше село Старые Валки заявлялись не часто (1-2 раза в месяц), люди трепетали от страха, когда появлялась немецкая машина. Приезжали они с целью взять все лучшее у людей, а особенно продукты питания «яйки, млеко, мясо». Или кого изнасиловать.Немецкие самолеты сбрасывали листовки с «приглашением» ехать в Германию, обещали, что там будет очень хорошо. Были такие, которые поехали сами, по своей воле. Их у нас в селе называли «добровольцами». Трое их было. Потом стали вызывать по повесткам. Я была подростком и меня тоже хотели угнать в Германию. А я не хотела туда ехать. Пусть хоть убьют, не поеду, сказала я себе. Это ж надо было там работать против Красной Армии, против своих...Сначала я пряталась в лесу, уходила из дому к дальним род-ственникам в село Шляховое. Потом меня сестричка Галя решила повезти в Харьков к крестному отцу. Шли мы с ней дней пять по лесам и перелескам, чтоб не встретить немцев. Когда зашли на Холодную гору, увидели на балконах повешенных людей – страшная картина... Сестричка сказала, что здесь нам делать нечего, и мы вернулись в село.Батя откупался, когда к нам заскакивали немцы с полицаями. Батя был сапожник. Он отдавал им все, что им нравилось из кожи и меня на время оставляли в покое. С немцами был поляк Павлик ему вечное, он предупреждал меня, когда будет облава, и я уходила из дому в лес или к другим людям.Потом батя в коморе вырыл яму, где я сидела, подпирая доску головой. Помню страшный случай. Немцы отступая, забрали всех из нашего дома, даже сестру Валю, которая была с ребенком на руках. Я сидела в яме. А тут во двор заходит немец с овчаркой на поводке. Привязал её возле забора, а сам зашел в комору. Я стояла в яме и подпирала головой среднюю доску, которая немного двигалась. Так я стояла минут двадцать... Из ямы вылезла с поседевшими висками.Не хочется вспоминать о войне, она о себе сама напоминает».
При химических ожогах глаз накладываются холодные примочки из борной кислоты. Потом нужно обязательно посетить врача. Можно также промыть пищевой содой. Ничем не смазывать. Можно наложить перевязочный материал, чистый носовой платок. Если же произошло удушье хлором, то нужно немедленно покинуть помещение и промыть глаза, нос и т.д. Обильное питье ( молоко ( то есть белки) и постельный режим. Закапать в глаза масло ( это может быть оливковое масло). При аммиаке: Покинуть помещение и промыть водой зараженные места. Нужно выпить воду( без газа) или же молоко (теплое). Пострадавшему стоит молчать, та как аммиак вызывать поражение слизистой оболочки. Можно закапать в нос капли. Стоит сделать согревающий компресс или ванночки для ног. Нужно подышать над паром лимонной ( уксусной кислоты). И обязательно обратиться к врачу!
Ушиб-В первую очередь, необходимо обездвижить пораженный участок тела, по возможности, создать покой. Если вы растянули связки, необходимо выполнить тугое бинтование. Например, при ушибе ноги, что делать в первую очередь, так это приложить что-то холодное (например, бутылку с ледяной водой). Холод сосудам сузиться, тем самым уменьшив возможное кровотечение, вызванное ушибом. Дальше, после 1-2 суток, наоборот, нужно прикладывать что-то теплое – ускоряя кровообращение. Потертость-При появлении признаков П. нужно прежде всего устранить механическое воздействие на кожу, которое является ее причиной. Если это невозможно, например в условиях туристического похода, следует обмыть участок потертости водой,желательно обработать раствором марганцовокислого калия (намин можно задубить одеколоном или водкой) и защитить бактерицидным пластырем, который не следует наклеивать на поврежденную кожу. В тех случаях, когда может быть оказана полноценная делают теплую ванночку со слабым (розовым) раствором марганцовокислого калия или 2% раствором борной кислоты. После этого тщательно просушивают (промокают) кожу марлевой салфеткой или полотенцем, присыпают ее тальком, окисью цинка, детской присыпкой, жирной пудрой или смазывают детским кремом. Затем накладывают сухую стерильную повязку (лучше использовать марлевый бинт или сделать тонкую накладку на поврежденный участок кожи из марли,укрепив ее лейкопластырем). Образовавшиеся пузыри стараются не повреждать, а обрабатывают раствором метиленового синего или бриллиантового зеленого (зеленкой). Если пузырь все же прорвался и имеется мокнущая поверхность, то ее обрабатывают раствором антисептического средства, после чего накладывают стерильную повязку или бактерицидный пластырь. При обширных пузырях и появлении признаков нагноения необходимо обратиться к врачу.
ПОСЕДЕЛА ЕЩЕ В ДЕТСТВЕ
«С дрожью вспоминаю годы оккупации, – пишет Лидия Степановна Косенко, уроженка Валковщины. – Этот период моей жизни самый тяжкий и страшный. И хотя немцы в наше село Старые Валки заявлялись не часто (1-2 раза в месяц), люди трепетали от страха, когда появлялась немецкая машина. Приезжали они с целью взять все лучшее у людей, а особенно продукты питания «яйки, млеко, мясо». Или кого изнасиловать.Немецкие самолеты сбрасывали листовки с «приглашением» ехать в Германию, обещали, что там будет очень хорошо. Были такие, которые поехали сами, по своей воле. Их у нас в селе называли «добровольцами». Трое их было. Потом стали вызывать по повесткам. Я была подростком и меня тоже хотели угнать в Германию. А я не хотела туда ехать. Пусть хоть убьют, не поеду, сказала я себе. Это ж надо было там работать против Красной Армии, против своих...Сначала я пряталась в лесу, уходила из дому к дальним род-ственникам в село Шляховое. Потом меня сестричка Галя решила повезти в Харьков к крестному отцу. Шли мы с ней дней пять по лесам и перелескам, чтоб не встретить немцев. Когда зашли на Холодную гору, увидели на балконах повешенных людей – страшная картина... Сестричка сказала, что здесь нам делать нечего, и мы вернулись в село.Батя откупался, когда к нам заскакивали немцы с полицаями. Батя был сапожник. Он отдавал им все, что им нравилось из кожи и меня на время оставляли в покое. С немцами был поляк Павлик ему вечное, он предупреждал меня, когда будет облава, и я уходила из дому в лес или к другим людям.Потом батя в коморе вырыл яму, где я сидела, подпирая доску головой. Помню страшный случай. Немцы отступая, забрали всех из нашего дома, даже сестру Валю, которая была с ребенком на руках. Я сидела в яме. А тут во двор заходит немец с овчаркой на поводке. Привязал её возле забора, а сам зашел в комору. Я стояла в яме и подпирала головой среднюю доску, которая немного двигалась. Так я стояла минут двадцать... Из ямы вылезла с поседевшими висками.Не хочется вспоминать о войне, она о себе сама напоминает».