Первая часть начинается в ясном светлом до мажоре широкой, распевной мелодией эпического характера, с ярко выраженным русским национальным колоритом. Она развивается, растет, наполняется все большей мощью. Побочная партия также песенна. Она напоминает мягкую спокойную колыбельную. Заключение экспозиции звучит умиротворенно. Все дышит спокойствием мирной жизни. Но вот откуда-то издалека раздается дробь барабана, а потом появляется и мелодия: примитивная, похожая на банальные куплеты шансонетки — олицетворение обыденности и пошлости. Это начинается «эпизод нашествия» (таким образом, форма первой части — сонатная с эпизодом вместо разработки). Поначалу звучание кажется безобидным. Однако тема повторяется одиннадцать раз, все более усиливаясь. Она не изменяется мелодически, только уплотняется фактура, присоединяются все новые инструменты, потом тема излагается не одноголосно, а аккордовыми комплексами. И в результате она вырастает в колоссальное чудовище — скрежещущую машину уничтожения, которая кажется, сотрет все живое. Но начинается противодействие. После мощной кульминации реприза наступает омраченной, в сгущенно минорных красках. Особенно выразительна мелодия побочной партии, сделавшаяся тоскливой, одинокой. Слышно выразительнейшее соло фагота. Это больше не колыбельная, а скорее плач, прерываемый мучительными спазмами. Лишь в коде впервые главная партия звучит в мажоре, утверждая наконец столь трудно доставшееся преодоление сил зла.
Вторая часть — скерцо — выдержано в мягких, камерных тонах. Первая тема, излагаемая струнными, соединяет в себе светлую печаль и улыбку, чуть приметный юмор и самоуглубленность. Гобой выразительно исполняет вторую тему — романсовую, протяженную. Затем вступают другие духовые инструменты. Темы чередуются в сложной трехчастности, создавая образ привлекательный и светлый, в котором многие критики усматривают музыкальную картину Ленинграда прозрачными белыми ночами. Лишь в среднем разделе скерцо появляются иные, жесткие черты, рождается карикатурный, искаженный образ, исполненный лихорадочного возбуждения. Реприза скерцо звучит приглушенно и печально.
Третья часть — величавое и проникновенное адажио. Оно открывается хоральным вступлением, звучащим словно реквием по погибшим. За ним следует патетическое высказывание скрипок. Вторая тема близка скрипичной, но тембр флейты и более песенный характер передают, по словам самого композитора, «упоение жизнью, преклонение перед природой». Средний эпизод части отличается бурным драматизмом, романтической напряженностью. Его можно воспринимать как воспоминание о реакцию на трагические события первой части, обостренные впечатлением непреходящей красоты во второй. Реприза начинается речитативом скрипок, еще раз звучит хорал, и все истаивает в таинственно рокочущих ударах тамтама, шелестящем тремоло литавр. Начинается переход к последней части.
В начале финала — то же еле слышное тремоло литавр, тихое звучание скрипок с сурдинами, приглушенные сигналы. Происходит постепенное, медленное собирание сил. В сумеречной мгле зарождается главная тема, полная неукротимой энергии. Ее развертывание колоссально по масштабам. Это образ борьбы, народного гнева. Его сменяет эпизод в ритме сарабанды — печальный и величественный, как память о павших. А затем начинается неуклонное восхождение к торжеству заключения симфонии, где главная тема первой части, как символ мира и грядущей победы, звучит ослепительно у труб и тромбонов.
Музыка первая часть начинается спокойной певучей мелодией струнных без сопровождения. ей отвечают мягкие аккорды валторн, поддержанные низ кими деревянными и литаврами. это главная партия сонатного аллегро. певучая мелодия подхватывается другими инструментами, развивается, распевается все шире. побочная партия — широкая лирическая мелодия, полная сердечного тепла, трепетная и увлеченная, звучит мягко и нежно у солирующей валторны, альтов и виолончелей на фоне взволнованного синкопированного аккомпанемента. она не создает контраста с первым образом, а дополняет его. заключительная тема основана на коротких мотивах, сходных по характеру с главной. после повторения экспозиции согласно классическим канонам, начинается разработка, в которой обе темы многообразно варьируются, приобретают напряженные, порой драматические черты. достигается лирическая кульминация части, после которой наступает реприза. вторая часть, по свидетельству ученика и друга калинникова, автора книги о нем пасхалова, возникла во время бессонницы: «все спит, из вне не доносится ни одного звука. но самая тишина вибрирует. ощущаешь пульсацию собственного сердца, душу охватывает чувство одиночества». среди напряженной тишины, ощущение которой так ярко передано в музыке начала анданте, возникают очертания прекрасного образа, манящей, может быть несбыточной, мечты. характер мелодий, звучание оркестра — все выдержано в пастельных тонах. задумчивой первой теме, как бы плывущей на фоне баюкающего аккомпанемента скрипок и арф, мягко контрастирует вторая — меланхоличная и томная мелодия, интонируемая гобоем. ее дополняет широкий распев всех высоких инструментов оркестра. как будто светлая мечта овладевает сознанием, заполняет все, вытесняя ощущение тишины. но вот, в репризе трёхчастной формы, возвращается первоначальное настроение, светлое видение рассеивается, воцаряется покой. третья часть — яркое, жизнерадостное широко развернутое скерцо, рисующее картины народного веселья. полная удали мужская пляска сменяется плавной грацией девичьего хоровода. легко и непринужденно плетется его кружевной узор. в прозрачном свирельном наигрыше солирующего гобоя (трио — средний раздел сложной трехчастной формы) звучат то задушевное грустное раздумье, то задор. возобновляется стремительная пляска, завершая полную жизни и красок картину. финал симфонии — развязка драматургического развития. он начинается как и первая часть — звучанием ее главной темы в унисонах струнной группы. дальше на протяжении финала, также написанного в сонатной форме, среди разнообразных сцен и настроений, в смене плясовых, танцевальных и лирически-напевных эпизодов возникают знакомые мотивы. звучат обе темы первой части, слышится свирельный напев средней части скерцо, появляется и задумчивая плывущая мелодия из анданте. но здесь она преображается: среди всеобщего шумного ликования, в триумфальном звучании валторн и тромбонов она возвещает о достижении заветной мечты. в радостном, торжественном ее характере слышатся гимнические черты.
Не только на одну тему, но даже одноименных достаточно. природа - "времена года", п. и. чайковский "времена года", а. вивальди "времена года", а. гайдн, оратория мифы - "саломея", александр глазунов, пьесы к драме оскара уайльда "саломея", рихард штраус, опера сказки - "золушка", с. прокофьев, "золушка", ж. массне, опера и еще десятка два композиторов вдохновились этой сказкой. лит. произведение - "ромео и джульетта", ш. гуно, опера "ромео и джульетта", с. прокофьев, и еще с десяток академических произведений.
Первая часть начинается в ясном светлом до мажоре широкой, распевной мелодией эпического характера, с ярко выраженным русским национальным колоритом. Она развивается, растет, наполняется все большей мощью. Побочная партия также песенна. Она напоминает мягкую спокойную колыбельную. Заключение экспозиции звучит умиротворенно. Все дышит спокойствием мирной жизни. Но вот откуда-то издалека раздается дробь барабана, а потом появляется и мелодия: примитивная, похожая на банальные куплеты шансонетки — олицетворение обыденности и пошлости. Это начинается «эпизод нашествия» (таким образом, форма первой части — сонатная с эпизодом вместо разработки). Поначалу звучание кажется безобидным. Однако тема повторяется одиннадцать раз, все более усиливаясь. Она не изменяется мелодически, только уплотняется фактура, присоединяются все новые инструменты, потом тема излагается не одноголосно, а аккордовыми комплексами. И в результате она вырастает в колоссальное чудовище — скрежещущую машину уничтожения, которая кажется, сотрет все живое. Но начинается противодействие. После мощной кульминации реприза наступает омраченной, в сгущенно минорных красках. Особенно выразительна мелодия побочной партии, сделавшаяся тоскливой, одинокой. Слышно выразительнейшее соло фагота. Это больше не колыбельная, а скорее плач, прерываемый мучительными спазмами. Лишь в коде впервые главная партия звучит в мажоре, утверждая наконец столь трудно доставшееся преодоление сил зла.
Вторая часть — скерцо — выдержано в мягких, камерных тонах. Первая тема, излагаемая струнными, соединяет в себе светлую печаль и улыбку, чуть приметный юмор и самоуглубленность. Гобой выразительно исполняет вторую тему — романсовую, протяженную. Затем вступают другие духовые инструменты. Темы чередуются в сложной трехчастности, создавая образ привлекательный и светлый, в котором многие критики усматривают музыкальную картину Ленинграда прозрачными белыми ночами. Лишь в среднем разделе скерцо появляются иные, жесткие черты, рождается карикатурный, искаженный образ, исполненный лихорадочного возбуждения. Реприза скерцо звучит приглушенно и печально.
Третья часть — величавое и проникновенное адажио. Оно открывается хоральным вступлением, звучащим словно реквием по погибшим. За ним следует патетическое высказывание скрипок. Вторая тема близка скрипичной, но тембр флейты и более песенный характер передают, по словам самого композитора, «упоение жизнью, преклонение перед природой». Средний эпизод части отличается бурным драматизмом, романтической напряженностью. Его можно воспринимать как воспоминание о реакцию на трагические события первой части, обостренные впечатлением непреходящей красоты во второй. Реприза начинается речитативом скрипок, еще раз звучит хорал, и все истаивает в таинственно рокочущих ударах тамтама, шелестящем тремоло литавр. Начинается переход к последней части.
В начале финала — то же еле слышное тремоло литавр, тихое звучание скрипок с сурдинами, приглушенные сигналы. Происходит постепенное, медленное собирание сил. В сумеречной мгле зарождается главная тема, полная неукротимой энергии. Ее развертывание колоссально по масштабам. Это образ борьбы, народного гнева. Его сменяет эпизод в ритме сарабанды — печальный и величественный, как память о павших. А затем начинается неуклонное восхождение к торжеству заключения симфонии, где главная тема первой части, как символ мира и грядущей победы, звучит ослепительно у труб и тромбонов.