До нот в европейской музыке использовались особые знаки — невмы. Современная музыкальная нотация восходит к трудам Гвидо д'Ареццо первой половины XI века, который начал записывать ноты на четырёхлинейном нотном стане. Впоследствии система дорабатывалась (добавилась пятая линейка, изменился внешний вид нот и ключи и т. д.), и в современном виде она существует с XVII века. Около 1700 года немецкий ученый и музыкант Андреас Веркмейстер предложил логарифмически равномерную двенадцатитоновую музыкальную шкалу и изготовил фортепиано, настроенное в соответствии с ней.[источник не указан 537 дней]
Во времена зарождения нотной записи с нот могли быть зафиксированы только высоты звуков, но не ритм; в периоды ранней мензуральной (XIII век), «чёрной» мензуральной (XIV век) и «белой» мензуральной (XV, XVI века) нотаций развивалась в основном эта составляющая записи музыки.
описпние
надеюсь
Записывать музыку в виде набора специальных знаков люди начали много веков назад. Практически у каждой древней цивилизации имелся для этого свой собственный К примеру, сохранились древнеегипетские и вавилонские манускрипты с инструкциями по настройке музыкальных инструментов, а также о игры на них. Однако по этим артефактам практически невозможно составить полную картину о системе записи музыкальных произведений в тот исторический период. Слишком отрывочны сохранившиеся сведения.
Вложили свою лепту в создание нотной грамоты и древние греки. В частности Пифагор всерьёз интересовался математической природой музыкальной гармонии. Не оставил он без внимания и музыкальную шкалу. В своих работах древнегреческий философ упоминал об отношении длины струны к высоте ноты, которую она издаёт. Он знал, что если уменьшить длину струны ровно в два раза, то полученный звук будет выше на одну октаву.
Первое, целиком записанное музыкальное произведение, тоже относится к древнегреческому периоду. «Эпитафия Сейкилосу» – под таким названием древняя музыка дошла до нашей эпохи – было обнаружено в гробнице на территории современной Турции и датируется I веком. Правда на тот момент запись делалась который был совершенно непохож на современный.
Прототипом той музыкальной шкалы, которая используется сейчас, была нотная запись, придуманная в Византии. В её основе лежала высота тона, а каждая последующая нота должна была быть выше или ниже записанной перед ней.
Параллельно византийской методике использовалась схема, которую придумал в VI веке один из философов Древнего Рима – Боэций. По имеющимся сведениям именно он первым предложил называть ноты буквенными обозначениями. Конечно, это были не привычные сейчас «до, ре, ми…», а латинские буквы A, B, C, D, E, F и G. Однако развивалась система музыкального письма отнюдь не благодаря философам. Основной вклад в это дело внесла церковь.
В период с 590 по 604 год главой церкви был Григорий Великий. Тогда музыкальные тексты в основном были предназначены для церковного хорового пения, получившего в честь Папы название «Григорианский напев». И чтобы религиозные гимны звучали везде одинаково, ноты записывались прямо в тексте – над пропеваемым словом или слогом. По таким записям можно было понять, как текущая нота должна звучать по отношению к предшествующей. Этого было на тот момент достаточно. Систему же обозначения высоты нот людям предстояло еще разработать.
Академик Д.С. Лихачев в исследованиях древнерусской литературы осуществил широкий культурологический подход, рассматривал каждое произведение в системе жанров. «Слово о полку Игореве» он погружал в контекст культуры, чему посвящена его глубокая монография «Слово о полку Игореве и культура его времени»
Вот почему мною избрана тема ритмичности и музыкальности «Слова о полку Игореве», которыми восхитился в свое время композитор Александр Порфирьевич Бородин.
«Слово о полку Игореве» часто называют драгоценным памятником русской литературы, русской истории. Этим памятником мы дорожим и гордимся так же, как стенами Кремля, древними храмами, старинными фресками, росписями, сделанными руками народных умельцев. Но несмотря на принадлежность к седой старине «Слово…» и сейчас молодо и современно.
Человек наших дней видит в «Слове…» прежде всего повесть о самоотверженной любви к родине, о мужестве, пронесенном сквозь ошибки и поражения, о людях, умеющих подчинять личное чувству долга перед родиной. Безвестный автор XII века первым в русской литературе раскрыл тему нравственного подвига во имя интересов народа, показал, как в годины лихолетий раскрывается духовная красота и стойкость русских людей.
В науке не раз делались попытки разложить текст «Слова…» на стихи, найти в «Слове…» тот или иной стихотворный размер.
Одни пытались разложить «Слово…» на трохеи и амфибрахии, другие находили в нем дактило-хореические гекзаметры. В ритмике «Слова…» усматривали родство с ритмикой украинских дум, с аллитерационным стихом скандинавских скальдов, с ритмом византийской церковной песни, со стихом русских былин и другое.
Уже одно перечисление стихотворных форм, с которыми сопоставлялось «Слово…», отчасти разъясняет несостоятельность попыток найти в «Слове…» какую-либо стихотворную систему. «Слово…», конечно не написано по законам современного нам стихосложения. Оно ритмично, но ритмическая система произведения глубоко своеобразна и принадлежит своему времени — XII веку.
Объяснение: