В "Лесной царь" три героя: отец и больной сын, скачущие на коне, и Лесной царь, который стремится забрать себе мальчика.
Интонации:
Отец: взволнованная, напряженная. Он боится не успеть сыну, подгоняет лошадь. Отец успокаивает сына: пытается убедить в том, что это звуки природы, которые мальчик в бреду ошибочно принял за слова Царя. Отца выдает напряжение: видно, он сам не верит, чему говорит, чувствует неутешительный финал. До места назначения он добрался уже с мертвым сыном.
Сын: драматическая. Мальчик напряжен, Лесной царь зовет его из глуши, но он обессилен, не может закричать. Несмотря на тихий голосок мальчика, в нем слышится неподдельный испуг.
Лесной царь: зазывающая. Он пытается переманить мальчика к себе, рассказывает сладким голосом, как в его царстве хорошо. А после забирает его силой.
В "Лесной царь" три героя: отец и больной сын, скачущие на коне, и Лесной царь, который стремится забрать себе мальчика.
Интонации:
Отец: взволнованная, напряженная. Он боится не успеть сыну, подгоняет лошадь. Отец успокаивает сына: пытается убедить в том, что это звуки природы, которые мальчик в бреду ошибочно принял за слова Царя. Отца выдает напряжение: видно, он сам не верит, чему говорит, чувствует неутешительный финал. До места назначения он добрался уже с мертвым сыном.
Сын: драматическая. Мальчик напряжен, Лесной царь зовет его из глуши, но он обессилен, не может закричать. Несмотря на тихий голосок мальчика, в нем слышится неподдельный испуг.
Лесной царь: зазывающая. Он пытается переманить мальчика к себе, рассказывает сладким голосом, как в его царстве хорошо. А после забирает его силой.
В городе Солуни (ныне – Салоники), в Македонии, населенной по большей части славянами, жил знатный сановник-грек по имени Лев. Из семерых сыновей его двоим, Мефодию и Константину (в монашестве Кирилл), на долю выпало совершить великий подвиг на пользу славян. Младший из братьев, Константин, уже с детства поражал всех блестящими и страстью к учению. Он получил хорошее домашнее воспитание, а затем в Византии закончил свое образование под руководством лучших учителей. Тут страсть к наукам развилась в нем с полной силой, и он усвоил всю доступную ему книжную мудрость… Слава, почести, богатства – всякие мирские блага ждали даровитого юношу, но он не поддался никаким искушениям – всем соблазнам мира предпочел скромное звание священника и должность библиотекаря при церкви Святой Софии, где мог продолжать свои любимые занятия – изучать священные книги, вникать в дух их. Его глубокие знания и доставили ему высокое ученое звание философа.
Старший брат его, Мефодий, пошел сначала другой дорогой – поступил в военную службу и несколько лет был правителем области, населенной славянами; но мирская жизнь не удовлетворила его, и он постригся в монахи в обители на горе Олимп. Братьям не пришлось, однако, успокоиться, одному – в мирных книжных занятиях, а другому – в тихой монашеской келье. Константину не раз приходилось принимать участие в спорах по вопросам веры, защищать ее силою своего ума и знаний; затем он должен был с братом по желанию царя отправиться в землю хазар, проповедовать Христову веру и отстаивать ее против евреев и мусульман. По возвращении оттуда Мефодий крестил болгарского князя Бориса и болгар.
Вероятно, еще раньше этого задумали братья перевести для македонских славян священные и богослужебные книги на их язык, с которым могли вполне освоиться еще с детства, в родном своем городе.
Для этого Константин составил славянскую азбуку (алфавит) – взял все 24 греческие буквы, а так как в славянском языке звуков больше, чем в греческом, то прибавил недостающие буквы из армянского, еврейского и других азбук; некоторые же сам придумал. Всех букв в первой славянской азбуке набралось 38. Важнее изобретения азбуки был перевод главнейших священных и богослужебных книг: переводить с такого богатого словами и оборотами языка, как греческий, на язык совсем необразованных македонских славян было делом весьма трудным. Приходилось придумывать подходящие обороты, создавать новые слова, чтобы передать новые для славян понятия… Все это требовало не только основательного знания языка, но и большого таланта.
Труд перевода не был еще кончен, когда по моравского князя Ростислава Константин и Мефодий должны были отправиться в Моравию. Там и в соседней Паннонии уже раньше начали распространять христианское учение латинские (католические) проповедники из Южной Германии, но дело шло очень туго, так как богослужение совершалось на латинском языке, вовсе непонятном народу. Западное духовенство, подчиненное римскому папе, держалось странного предрассудка: будто совершать богослужение можно только на еврейском языке, греческом и латинском, потому что надпись на Кресте Господнем была на этих трех языках; восточное же духовенство допускало слово Божие на всех языках. Вот почему моравский князь, заботясь об истинном просвещении своего народа Христовым учением, и обратился к византийскому императору Михаилу с прислать в Моравию сведущих людей, которые учили бы народ вере на понятном языке.