С переездом в Петербург начался новый, по собственным словам Сергея Прокофьева, петербургский период жизни[37]. При поступлении в Петербургскую консерваторию представил комиссии две папки своих сочинений, содержавших четыре оперы[К 1], две сонаты, симфонию[38][К 2] и фортепианные пьесы[39]. Эти произведения не входят в список сочинений композитора по опусам. С 1904 года учился в Петербургской консерватории в классе инструментовки Н. А. Римского-Корсакова, у А. К. Лядова по классу композиции, у Я. Витола — по музыкально-теоретическим дисциплинам, у А. Н. Есиповой — по фортепиано, у Н. Н. Черепнина — по дирижированию[2]. Окончил консерваторию как композитор в 1909 году, как пианист — в 1914 году, когда победил в конкурсе среди пяти лучших учеников выпуска исполнением своего Первого фортепианного концерта, op. 10[40], был удостоен золотой медали и награждён почётной премией имени А. Г. Рубинштейна — роялем фабрики «Шрёдер»[41]. В молодом выпускнике Петербургской консерватории «с начала 1910-х годов многие видели крупного русского композитора»[42]. По 1917 год включительно продолжал занятия в консерватории по классу органа.
В годы учёбы в консерватории завязал дружеские отношения с композиторами Николаем Мясковским и Борисом Асафьевым[43][44], познакомился с Сергеем Рахманиновым[45]. В апреле 1910 года состоялось знакомство Сергея Прокофьева с Игорем Стравинским. Во время долголетнего соперничества двух композиторов «каждый из них неизбежно соизмерял сделанное с работой и успехами другого»[46].
Оперы: Двумужница (неосуществленный замысел) Жизнь за царя (Иван Сусанин) 1836 Матильда Роксби (неосуществленный замысел) Ночь на распутье (неосуществленный замысел) Руслан и Людмила 1842 Вокальные, вокально-хоровые и вокально-инструментальные сочинения: «Лила в черной мантии» (не сохранилась) Молитва для театра («Боже, мощной десницей твоей») О, дева чудная моя Победитель ПРОИЗВЕДЕНИЯ ДЛЯ КАМЕРНЫХ АНСАМБЛЕЙ И ХОРОВ: Молитва (Боже, сил во дни смятенья, трио для альта, тенора и баса с фортепиано, новый текст С. В. Гинзберг "Друг заветный, в час смятенья") 1828 Mio ben ricordati (дуэттино для тенора и контральто с фортепиано, издано с русским текстом под названием Воспоминания) 1828 Sogna chi crede d'esser felice (Тот видит сон, кто верит в счастье, квартет для альта или меццо-сопрано, 2 теноров и баса в сопровождении 2 скрипок, альта, виолончели и контробаса, в переводе Вс. А. Рождественского - Помни, что счастье на свете призрак мгновенный, издано 1954) 1828 Come di gloria al nome (вокальный квартет в сопровождении 2 скрипок, альта, виолончели, контробаса, русский перевод С. В. Гинзберг "О, как при мысли о слове") 1828
Объяснение:
С переездом в Петербург начался новый, по собственным словам Сергея Прокофьева, петербургский период жизни[37]. При поступлении в Петербургскую консерваторию представил комиссии две папки своих сочинений, содержавших четыре оперы[К 1], две сонаты, симфонию[38][К 2] и фортепианные пьесы[39]. Эти произведения не входят в список сочинений композитора по опусам. С 1904 года учился в Петербургской консерватории в классе инструментовки Н. А. Римского-Корсакова, у А. К. Лядова по классу композиции, у Я. Витола — по музыкально-теоретическим дисциплинам, у А. Н. Есиповой — по фортепиано, у Н. Н. Черепнина — по дирижированию[2]. Окончил консерваторию как композитор в 1909 году, как пианист — в 1914 году, когда победил в конкурсе среди пяти лучших учеников выпуска исполнением своего Первого фортепианного концерта, op. 10[40], был удостоен золотой медали и награждён почётной премией имени А. Г. Рубинштейна — роялем фабрики «Шрёдер»[41]. В молодом выпускнике Петербургской консерватории «с начала 1910-х годов многие видели крупного русского композитора»[42]. По 1917 год включительно продолжал занятия в консерватории по классу органа.
В годы учёбы в консерватории завязал дружеские отношения с композиторами Николаем Мясковским и Борисом Асафьевым[43][44], познакомился с Сергеем Рахманиновым[45]. В апреле 1910 года состоялось знакомство Сергея Прокофьева с Игорем Стравинским. Во время долголетнего соперничества двух композиторов «каждый из них неизбежно соизмерял сделанное с работой и успехами другого»[46].