Глинка полюбил музыку. По окончании пансиона он усиленно занимался: изучал западноевропейскую музыкальную классику, участвовал в домашнем музицировании в дворянских салонах, иногда руководил оркестром дяди. В это же время Глинка пробует себя в качестве композитора, сочиняя вариации для арфы или фортепиано на тему из оперы австрийского композитора Йозефа Вайгля «Швейцарское семейство». С этого момента Глинка всё больше внимания уделяет композиции и вскоре уже сочиняет чрезвычайно много, пробуя свои силы в самых разных жанрах. В этот период им были написаны хорошо известные сегодня романсы и песни: «Не искушай меня без нужды» на словаЕ. А. Баратынского, «Не пой, красавица, при мне» на слова А. С. Пушкина, «Ночь осенняя, ночь любезная» на слова А. Я. Римского-Корсакова и другие. Однако он долгое время остаётся неудовлетворённым своей работой. Глинка настойчиво ищет пути выхода за рамки форм и жанров бытовой музыки. В 1823 году он работает над струнным септетом,адажио и рондо для оркестра и над двумя оркестровыми увертюрами. В эти же годы расширяется круг знакомств Михаила Ивановича. Он познакомился с В. А. Жуковским,А. С. Грибоедовым, Адамом Мицкевичем, Антоном Дельвигом, В. Ф. Одоевским, ставшим впоследствии его другом.
Летом 1823 года Глинка совершил поездку на Кавказ, побывал в Пятигорске и Кисловодске. Знакомство с музыкой народов Кавказа оставило значительный след в творческом сознании композитора и отразилось в его позднейших произведениях на восточную тематику[6]. Так, на основе азербайджанской народной песни «Галанын дибиндэ» композитор создал «Персидский хор» для своей оперы «Руслан и Людмила»[7][8]. С 1824 по 1828 год Михаил работал секретаря Главного управления путей сообщения. В 1829 году М. Глинка и Н. Павлищев издали «Лирический альбом», где среди сочинений разных авторов были и пьесы Глинки.
В конце апреля 1830 года композитор отправился в Италию, задержавшись по пути в Дрездене и совершив большое путешествие поГермании, растянувшееся на все летние месяцы. Приехав в Италию в начале осени, Глинка поселился в Милане, бывшим в то время крупным центром музыкальной культуры. В Италии он познакомился с выдающимися композиторами В. Беллини и Г. Доницетти, изучал вокальный стиль бельканто (итал. bel canto) и сам много сочинял в «итальянском духе». В его произведениях, значительную часть которых составляли пьесы на темы популярных опер, уже не было ничего ученического, все композиции выполнены мастерски. Особое внимание Глинка уделял инструментальным ансамблям, написав два оригинальных сочинения: Секстет для фортепиано, двух скрипок,альта, виолончели и контрабаса и Патетическое трио для фортепиано, кларнета и фагота. В этих произведениях особенно отчётливо проявились черты композиторского почерка Глинки.
В июле 1833 года Глинка отправился в Берлин, остановившись по пути на некоторое время в Вене. В Берлине под руководством немецкого теоретика Зигфрида Дена Глинка изучал полифонию и инструментовку. Получив в 1834 году известие о смерти отца, Глинка решил незамедлительно вернуться в Россию.
Глинка вернулся с обширными планами создания русской национальной оперы. После долгих поисков сюжета для оперы Глинка, по совету В. Жуковского, остановился на предании об Иване Сусанине. В конце апреля 1835 года Глинка обвенчался с Марьей Петровной Ивановой, его дальней родственницей. Вскоре после этого молодожёны отправились в Ново где Глинка с большим рвением принялся за написание оперы.
В 1989 году в Казахстане в Алматинской области, высоко в горах на плато (жайляу) «Майтобе» профессором С. Акитаевым, с этнографа Жагда Бабалыкулы[kk], был обнаружен наскальный рисунок с изображением музыкального инструмента и четырёх танцующих человек в разных позах. По исследованиям известного археолога Кемаля Акишева, данный рисунок датируется периодом неолита. Сейчас этот рисунок находится в музее народных инструментов им. Ыкыласа Дукенулы в городе Алматы, Казахстан. Как видно из рисунка, инструмент, изображенный древним художником на скале, сильно похож на домбру по форме. На основании этого можно сказать, что прототип нынешней домбры имеет возраст более 4000 лет и является одним из первых щипковых инструментов — предтечей современных музыкальных инструментов подобного вида.кыпчакских степях, Джучи-хан был сбит с лошади и растерзан вожаком стада куланов. Никто не осмеливался известить грозного Чингисхана о трагической смерти его любимого сына. Чёрного вестника ожидала жестокая казнь. Чингисхан обещал сообщившему ему о смерти сына залить в глотку расплавленный свинец. Нукеры хана нашли выход из положения. Они привели в ставку Чингисхана простого домбриста по имени Кет-Буга и поручили тому озвучить страшную весть. Кет-Буга перед очами грозного хана не произнёс ни слова. Он просто сыграл свой кюй (муз.жанр для домбры) «Аксак кулан». Прекрасная музыка великого жырау Кет-Буга донесла до хана суровую правду о варварской жестокости и бесславной смерти. Разгневанный Чингисхан, помня о своей угрозе, велел казнить домбру. Говорят, что с тех пор на верхней деке домбры так и осталось отверстие — след расплавленного свинца. Мавзолей Джучи-хана сохранился на берегу древней реки Кара-Кенгир в Джезказганской области. «Аксак-кулан» (Хромой кулан) — одна из прекрасных казахских легенд, воспевающих силу и бессмертие искусства.
Легенда о происхождении домбры гласит, что в давние времена на Алтае жили два брата-великана. У младшего брата была домбра, на которой он очень любил играть. Как заиграет, так бездельник обо всём на свете забывает. Старший же брат был самолюбивым и тщеславным. Однажды он захотел прославиться, для чего решил построить мост через бурную и холодную реку. Стал камни собирать, начал мост строить. А младший брат всё играет да играет.
Так день , и другой, и третий. Не спешит младший брат на старшему, только и знает, что играет на любимом инструменте. Разозлился старший брат, выхватил у младшего домбру и что было силы ударил ею о голову брата. Разбился великолепный инструмент, смолкла мелодия, но остался на голове отпечаток.
много лет. Нашли люди этот отпечаток, стали по нему новые домбры делать, и вновь зазвучала музыка в молчавших долгое время селениях.
Легенда об обретении домброй современного вида гласит, что раньше домбра была с пятью струнами и без отверстия посередине. Таким инструментом владел известный на всю округу славный джигит Кежендык. Влюбился он однажды в дочь местного хана. Хан пригласил Кежендыка к себе в юрту и приказал доказать свою любовь к его дочери. Джигит стал играть, долго и красиво. Он исполнил песню и о самом хане, о его жадности и алчности. Хан разозлился и приказал испортить инструмент, вылив на середину домбры горячий свинец. Тогда же выжглось отверстие посередине и остались только две струны.
Ещё одна легенда о происхождении домбры похожая на предыдущую. У местного хана на охоте от клыков кабана погиб сын, и слуги, боясь гнева хана (он пригрозил залить глотку кипящим свинцом тому, кто скажет ему, что с сыном произошло что-то недоброе) отправились к старому мастеру Али за советом. Тот смастерил музыкальный инструмент, который назвал домброй, явился к хану и заиграл на ней. Застонали, заплакали струны, словно жалобный шум леса пронёсся под шёлковым шатром ханской палатки. Резкий свист ветра смешался с воем дикого зверя. Громко вскрикнули струны, словно человеческий голос, прося о , так домбра рассказала хану о смерти его сына. Вне себя от гнева хан приказал плеснуть горячим свинцом в круглое отверстие домбры.
Домбра — инструмент кюя
Для казахов кюй — больше чем произведение, это звучащая страница истории своего народа, его обычаев и культуры. Поэтому казахи так высоко ценили исполнителей кюев — кюйши, среди которых домбристы составляли подавляющее большинство (кюи исполняются не только на домбре). В казахском народе говорят: «Нағыз қазақ — қазақ емес, нағыз қазақ — домбыра!», что означает «настоящий казах это не сам казах, настоящий казах — домбра!». Тем самым подчеркивается важность умения
Объяснение: