Эстрада всегда испытывает репертуарный голод, и это в какой-то мере естественное следствие ее стремления быстро откликаться на явления современности. Жизнь постоянно подсказывает новые темы, новые образы.
Но в середине 60-х годов обнаружилось, что неблагополучие с танцевальным репертуаром становится вопиющим. Размах концертной деятельности внутри страны и за ее рубежами настолько увеличился, что сравнительно небольшой отряд эстрадных танцоров, хоть и напряженно работавший, не поспевал за требованиями времени: новые и интересные постановки возникали на эстраде не так уж часто.
Безрадостная картина наблюдалась и на вечерах балета, в которых выступали академические танцоры. Почти о каждом из них можно было сказать, что большинство номеров программы «известны, стары» , что в их подборе чувствовалась случайность, спешка, что «ни в одном из танцев.. . не ощущались приметы времени ни в языке, ни в композиции, ни в теме»
Особенно очевидным это стало после того, как Леонид Венья-минович Якобсон (1904—1975) поставил в Ленинградском театре оперы и балета имени Кирова программу «Хореографические миниатюры» (1959).
«Это полная противоположность бытующим на сцене сборным балетным концертам, — писала Г. Добровольская. — Каждая миниатюра — это маленькая новелла.. . художественно претворенный в искусстве кусочек действительности. Как и в жизни, в спектакле чередуется высокое и смешное, трогательное и страшное» **. Обратившись к широкому кругу тем, в том числе и военно-героической (трио «Сильнее смерти» на музыку И. Шварца, в котором как бы оживала скульптурная группа) , балетмейстер решал их разнообразными выразительными приемами.
В триптихе по мотивам скульптур Родена (на музыку К. Дебюсси) — «Вечная весна» , «Поцелуй» и «Вечный идол» — Якобсон передавал чувства своих героев естественной пластикой, которой он всегда отдавал предпочтение. Образы «Подхалима» (на музыку В. Цитовича) и азартно сплетничающих «Кумушек» (музыка Ш. Аранова) очерчивались острохарактерными штрихами. В «Тройке» (на музыку И. Стравинского) , олицетворяющей русское разгульное веселье, образы персонажей — кучера И трех молодух — лепились широкими, задорными движениями русской пляски. Юные влюбленные из дореволюционного еврейского местечка характеризовались балетмейстером национально окрашенной пластикой. Во многих номерах Якобсон использовал классический танец, но не в его академическом варианте.
Современная музыка во многом отличается от музыки классической, пережившей смену нескольких поколений и традиций. В сегодняшнем мире музыка чаще всего, воспринимается как развлечение. Под ее звуки танцуют на дискотеках, ее слушают, чтобы скоротать время в транспорте, включают, чтобы создать фон во время выполнения каких-то домашних дел. В нее уходят, когда не хочется ни о чем думать, когда стараются забыть о каких-то неприятностях и проблемах.
Конечно, и сейчас создаются произведения, которые заставляют слушателей плакать и переживать вместе с автором, завораживают красотой мелодии или поражают тем, как точно передано наше настроение, чувства, мечты, обиды и радости. Но чаще все эти чувства и переживания все-таки передаются с слов, усиливаются эмоциональным состоянием исполнителя, подчеркиваются сюжетами клипов. Совсем иначе воспринимаются классические произведения. Там не нужны слова, к этой музыке не снимешь клипы. В них каждый звук задевает какие-то глубокие струны души, пробуждает то, что мы долго и упорно прячем от постороннего глаза. Классической музыке мы можем доверить свои мысли, горе, радость. Не случайно О. Бальзак говорил: "Бетховен и Моцарт часто были поверенными моих сердечных тайн". Произведения этих великих композиторов живут своей собственной жизнью, с ними, как с живым существом, можно разговаривать, спорить или соглашаться. А многих писателей и поэтов, художников и скульпторов именно классическая музыка вдохновляла на создание выдающихся произведений.
Скажу честно, ответ который я приложила, взят с просторов интернета, и я не совсем согласна с этим ответом)
В столице Чувашии начался XVI Международный оперный фестиваль имени Максима Михайлова. Как и большинство предыдущих фестивалей, открылся этот праздник премьерой Чувашского государственного театра оперы и балета. На сей раз зрители увидели оперу Верди "Бал-маскарад". Поставила спектакль на чувашской сцене московский режиссер, лауреат Национальной театральной премии России "Золотая маска" Людмила Налетова. По ее словам, время действия в опере достаточно условное, потому что такая история могла произойти где угодно и когда угодно. — На мой взгляд, это не имеет особого значения, — говорит Людмила Налетова, — так как в постановке показаны общечеловеческие страсти, используются общие понятия – такие, как долг, любовь, честь, измена, месть. Словом, то, что существовало во все времена. Можно добавить, что художник-постановщик этой оперы – тоже москвичка, Татьяна А вот дирижировал спектаклем художественный руководитель и главный дирижер Чувашского театра оперы и балета Сергей Вантеев. Все партии в премьерном спектакле исполнили актеры этого театра. Чего, кстати, не скажешь о премьере предыдущего фестиваля – опере Пуччини "Тоска" (зрители увидят его и в нынешнем году). Главную партию в этот раз исполнит певица из Ирландии Вирджиния Кеер. Солировать в спектакле будут и другие гости – Ахмед Агади из Мариинского театра (Санкт-Петербург) и Николай Путилин, работающий сейчас в Королевском театре "Ковент-Гарден" (Великобритания). За дирижерский пульт в этот вечер встанет дирижер того же английского театра Александр Уолкер. Вчера на сцене чувашского музыкального театра зрители увидели спектакль модного московского театра "Новая опера". Москвичи привезли в Чебоксары оперу Доницетти "Мария Стюарт" в музыкальной редакции самого Евгения Колобова (режиссер — Станислав Митин). Сегодня оперный фестиваль "переедет" в Канаш (расширение границ праздника — еще одна добрая традиция Михайловского). В этом городе состоится гала-концерт с участием дипломанта Международного конкурса имени Леонкавалло (Италия) Ларисы Волжаниной, а также солистов Чувашского театра оперы и балета и симфонического оркестра Чувашской государственной академической симфонической капеллы. В столице республики фестивальная сцена в этот вечер пустовать тоже не будет. Чебоксарцы увидят оперу еще одного итальянца — Россини "Севильский цирюльник". В спектакле будут заняты солисты театров Казахстана, Узбекистана, Татарстана, а также Большого театра России и Московского академического театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Завершится фестиваль в воскресенье гала-концертом.
Но в середине 60-х годов обнаружилось, что неблагополучие с танцевальным репертуаром становится вопиющим. Размах концертной деятельности внутри страны и за ее рубежами настолько увеличился, что сравнительно небольшой отряд эстрадных танцоров, хоть и напряженно работавший, не поспевал за требованиями времени: новые и интересные постановки возникали на эстраде не так уж часто.
Безрадостная картина наблюдалась и на вечерах балета, в которых выступали академические танцоры. Почти о каждом из них можно было сказать, что большинство номеров программы «известны, стары» , что в их подборе чувствовалась случайность, спешка, что «ни в одном из танцев.. . не ощущались приметы времени ни в языке, ни в композиции, ни в теме»
Особенно очевидным это стало после того, как Леонид Венья-минович Якобсон (1904—1975) поставил в Ленинградском театре оперы и балета имени Кирова программу «Хореографические миниатюры» (1959).
«Это полная противоположность бытующим на сцене сборным балетным концертам, — писала Г. Добровольская. — Каждая миниатюра — это маленькая новелла.. . художественно претворенный в искусстве кусочек действительности. Как и в жизни, в спектакле чередуется высокое и смешное, трогательное и страшное» **. Обратившись к широкому кругу тем, в том числе и военно-героической (трио «Сильнее смерти» на музыку И. Шварца, в котором как бы оживала скульптурная группа) , балетмейстер решал их разнообразными выразительными приемами.
В триптихе по мотивам скульптур Родена (на музыку К. Дебюсси) — «Вечная весна» , «Поцелуй» и «Вечный идол» — Якобсон передавал чувства своих героев естественной пластикой, которой он всегда отдавал предпочтение. Образы «Подхалима» (на музыку В. Цитовича) и азартно сплетничающих «Кумушек» (музыка Ш. Аранова) очерчивались острохарактерными штрихами. В «Тройке» (на музыку И. Стравинского) , олицетворяющей русское разгульное веселье, образы персонажей — кучера И трех молодух — лепились широкими, задорными движениями русской пляски. Юные влюбленные из дореволюционного еврейского местечка характеризовались балетмейстером национально окрашенной пластикой. Во многих номерах Якобсон использовал классический танец, но не в его академическом варианте.