Вторая опера Глинки во многом противоположна «Ивану Сусанину». Вступив в пору полной творческой зрелости, композитор настойчиво ищет нового, обращается к другому оперному жанру. От исторической трагедии к народной сказке, от напряженного драматизма к эпическому повествованию, от сумрачных образов сцены в лесу к солнечному миру богатырской Руси — таков путь оперного творчества Глинки в годы расцвета.И в то же время виднейшие историки русской музыки, в первую очередь Асафьев, справедливо усматривали в этих монументальных творениях общие эстетические принципы, ставшие типичными для русской классической, глинкинской школы. В обеих операх нашли отражение высокие этические идеалы русского народа, его вера в победу добра и справедливости, неиссякаемая любовь к родной земле. Обе они несут в своем содержании большую героическую идею, по-разному воплощенную в конкретных образах исторической драмы и в фантастическом сюжете народной сказки. Являясь глубоким выражением основного начала творчеств» Глинки — патриотизма, — обе они выросли на народно-песенной основе, обе отмечены богатырским размахом, широтой и масштабностью в изображении народной жизни. Монументальным хоровым сценам «Сусанина» и «Руслана» в равной мере присуще эпическое, ораториальное начало. Не даром Глинка является в них наследником древних традиций русской хоровой культуры! И в героической интродукции «Сусанина», и в былинных образах интродукции «Руслана» он выступает как великий преемник Бе-резовского и Бортнянского, мастеров партесного пения или, если еще бо-лее углубиться в истоки глинкинского хорового стиля, — торжественно величавых образов русского средневековья, традиций знаменного пения. Энический строй чувств сближает оперы Глинки, подчеркивает их общность в трактовке темы народа как могучей, непобедимой силы.
Подробнее - на -
1) Массовость (многие из народных были придуманы простыми людьми или группами людей. Именно поэтому такая понятна каждому обычному человеку, что делает ее в какой-то степени массовой, композиторские песни рассчитаны на более узкий (чаще всего элитарный) круг людей).
2) Опора на музыкальную теорию (композиторы обладали знанием нотной грамоты и музыкальной теории в целом, чем и пользовались при написании песен. Народная же песня очень редко опирается на такую теорию и чаще всего сочиняется и играется "на слух").
3) Необходимый навык игры на инструменте (для игры композиторских песен чаще всего требуется очень высокий навык владения инструментом, в то время как для игры народной песни далеко не всегда нужен столь высокий уровень умения играть).
4) Затрагиваемые проблемы (композиторская песня затрагивает очень глубокие морально-философские проблемы, ищет их решения и объяснения с музыки, в то время, как народная песня освящает проблемы бытового плана и подобные).
Подробнее - на -
Романс М. Глинки построен таким образом, что каждая строфа, в соответствии с ее литературным содержанием, имеет и свое музыкальное оформление. Форма романса- простая 3-частная. Музыка начинается с рассказа о былом – герой вспоминает явление ему дивного образа ; музыка фортепианного вступления звучит тихо, светло, словно мираж… Во 2 части (третья строфа стихотворения) Глинка замечательно передает в музыке изображение «бурь порыв мятежный» : в аккомпанементе само движение становится взволнованным, аккорды звучат как учащенные удары пульса или вспышки молнии. Этот бурный эпизод сменяется – в том же куплете (в той же строфе) – эпизодом, в котором слышится музыка - уже затихая, издалека («…я забыл твой голос нежный…»). Для передачи настроения «глуши» и «мрака заточенья» Глинка тоже находит замечательное по выразительности решение: аккомпанемент становится аккордовым, никаких бурных пассажей, звучание «уныло/ 3 часть. Восторженная тема любви в романсе звучит страстно, словно «биение сердца» . Романс Глинки являет собой пример того неразрывного единства поэзии и музыки, при котором почти невозможно представить себе пушкинское стихотворение без Глинкинской интонации. Поэтический бриллиант получил достойную музыкальную оправу. Вряд ли найдется поэт, который не мечтал бы о таком обрамлении своих творений