Отрывок из басни Стрекоза и Муравей !
Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела,
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Помертвело чисто поле,
Нет уж дней тех светлых боле,
Как под каждым ей листком
Был готов и стол и дом.
Все с зимой холодной
Нужда, голод настает,
Стрекоза уж не поет,
И кому же в ум пойдет
На желудок петь голодный!
Злой тоской удручена,
К Муравью ползет она:
Не оставь меня, кум милый!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!
Характер музыки мрачный, трагический, нечто среднее между похоронным маршем и лирической песней.
Ритм в аккомпанементе - практически от начала до конца - ровные триоли. В мелодии - сочетание пунктирного ритма с долгими звуками в начале темы, а дальше - очень плавное движение четвертями или половинками.
Темп - Адажио состенуто - медленно, сдержано.
Динамический диапазон не слишком широкий, преобладает "Пиано".
Регистр в основном средний - 1-я и вторая октавы. Хотя есть также проведение темы в басовом регистре.
Лад - минор, чаще гармонический. Есть отклонение в параллельный мажор в конце первого проведения темы.
Пунктир играется остро, все остальное - очень плавно (то есть легато).
Произведение написано для фортепиано, так что тембр задуман именно этого инструмента. Но иногда исполняют и на других инструментах - на бандуре, на арфе, бывает - для хора с ф-но.
Часто используется интонация плача или вздоха (нисходящая секунда), повторение одного и того же звука в сочетании с пунктиром - похоронность.
Осел увидел Соловья
И говорит ему: "Послушай-ка, дружище!
Ты, сказывают, петь великий мастерище.
Хотел бы очень я
Сам посудить, твое услышав пенье,
Велико ль подлинно твое уменье?"
Тут Соловей являть свое искусство стал:
Защелкал, засвистал
На тысячу ладов, тянул, переливался;
То нежно он ослабевал
И томной вдалеке свирелью отдавался,
То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался.
Внимало все тогда
Любимцу и певцу Авроры;
Затихли ветерки, замолкли птичек хоры,
И прилегли стада
Чуть-чуть дыша, пастух им любовался
И только иногда,
Внимая Соловью, пастушке улыбался.
Скончал певец. Осел, уставясь в землю лбом,
"Изрядно, - говорит, - сказать неложно,
Тебя без скуки слушать можно;
А жаль, что незнаком
Ты с нашим петухом;
Еще б ты боле навострился,
Когда бы у него немножко поучился",
Услыша суд такой, мой бедный Соловей
Вспорхнул - и полетел за тридевять полей.
Избави бог и нас от этаких судей.