«Каждое поколение считает себя более умным, чем предыдущее, и более мудрым, чем последующее»
В этом высказывании поднята проблема взаимоотношений поколений. Вопрос о поколениях вызывает много споров. Отцы и дети часто не понимают друг друга, считая себя умнее, мудрее.
И у каждого поколения есть на это основания, учитывая постоянное развитие технологий. Каждое поколение развивает то, чего достигло предыдущее, и таким образом, считает себя более умным. А мудрость рождается от того, что это поколение старше последующего, имеет больше опыта, а значит и мудрее.
И с тем, и с другим можно поспорить. Может быть технологии и развитие делают это поколение умнее, но ошибки это поколение совершает большие. Например, нынешнее поколение людей добилось гораздо большего, но предыдущее, но если посмотреть на состояние природы тогда и сейчас, и то, как человечество продолжает не обращать на это внимание. Разве можно назвать такое поколение мудрым? Ведь оно не учится на своих ошибках.
Каждое поколение имеет свой смысл и свое развитие, в чем-то превосходящее, но в чем-то недоходящее до уровня предыдущего и последующего поколений. Как говорила Гертруда Стайн Хамингуэю, каждое поколение смеется над отцами и дедушками, но восхищается прадедами. И к этому стоит добавить, что каждое поколение смеется еще и над детьми.
Зимой 1941 года самые кровопролитные бои шли на станции Крюково и на 40-м километре Ленинградского шоссе — здесь проходили две стратегические линии обороны столицы. В декабре немцы покинули последнюю из оккупированных деревень, Матушкино, и люди стали возвращаться в свои дома. На местах боев, укрытые снегом, остались тела убитых солдат. Большинство из них за ту лютую зиму не были погребены.
С наступлением весны встал вопрос о захоронениях — приближалась страда, землю нужно было освободить для сельскохозяйственной обработки. Жители деревень Матушкино, Ржавки, Каменка, Крюково взяли этот скорбный труд на себя. По всей округе собирали тела погибших, вытаявшие из-под снега. Подростки укладывали их на саночки и везли к общим братским могилам, устроенным поблизости — в лесу, в конце поля, на околице, в середине деревни. Здесь женщины вынимали из гимнастерок «медальоны смерти» и укладывали покойников в могилу рядами, отделяя их друг от друга шинелями.
Александра Васильева, руководитель зеленоградского краеведческого объединения «Земляки», в свидетель боёв за Москву, вспоминает: «Я старожилка, родилась в Крюково в 1937 году, рядом со станцией. В период страшных боёв с 1 по 8 декабря 1941 года, когда освобождали Крюково, мы сидели в яме в самом эпицентре боевых действий. А потом я участвовала в похоронах первых погибших на Крюковской площади, мне тогда было четыре года. Помню, за Филаретовской церковью в Зеленограде есть одна могила бойца, который во время боёв раненый умер на территории огорода учительницы Сосновской, и она его по старой русской традиции там же похоронила».
За эту тягостную, но необходимую работу колхоз расплачивался с людьми хлебом. Так появились в деревнях и ближайшей округе многие братские могилы. На них установили скромные обелиски — символы солдатского вечного покоя. Кое-где надписали и фамилии красноармейцев, но со временем надписи стёрлись, дощечки сгнили и все братские захоронения стали безымянными.
После ухода войск в Солнечногорском и Химкинском районах представители поселковых советов стали составлять акты о захоронениях советских солдат. Эти акты — первые документы, юридически и исторически подтверждающие места расположения братских могил. В Солнечногорском райвоенкомате такие акты сохранились, а в Химкинском — нет.
(Я знаю что это дофига много, но так вроде понятнее будет:D)