Данный вопрос относится к области уголовного права и требует тщательного рассмотрения событий, предоставления соответствующей квалификации и пояснения обоснования решения. Приступим к его решению.
Согласно предоставленной информации, Харитонов установил взрывное устройство, которое срабатывало при наличии на кровати груза более 100 кг. Однажды вечером, его жена села на кровать, где уже находилась его теща. Общий вес двух женщин оказался более 100 кг, в результате чего устройство сработало и обе женщины погибли.
С точки зрения уголовного права, действия Харитонова можно квалифицировать как преступление, а именно убийство. Убийство – это неправомерное, преднамеренное причинение смерти другому человеку. В данном случае, Харитонов намеренно создал опасное для жизни устройство, которое запрограммировало на срабатывание при превышении определенного веса на кровати. Его цель заключалась в том, чтобы убить любого, кто положится на кровать с лишним весом, поэтому его действия точно подпадают под признаки умышленного убийства.
Однако, для того чтобы полноценно ответить на данный вопрос, необходимо также принять во внимание существующие законы и законодательство той страны, в которой произошло событие. Уголовные кодексы и правила уголовного права могут меняться от страны к стране, и могут требовать специфического рассмотрения обстоятельств и доказательств, прежде чем они могут быть классифицированы.
В общем, квалификация содеянного Харитоновым с точки зрения уголовного права может быть следующей: умышленное убийство. Это решение основано на предоставленной информации и предполагает, что по законам данной страны, эти действия считаются преступными. Однако, конечное решение и квалификация могут быть определены только судом.
Надеюсь, эта информация была понятной и полезной для вас. Если у вас возникнут еще вопросы, не стесняйтесь задавать их.
Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон, В заботах суетного света Он малодушно погружен; Молчит его святая лира; Душа вкушает хладный сон, И меж детей ничтожных мира, Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснется, Душа поэта встрепенется, Как пробудившийся орел. Тоскует он в забавах мира, Людской чуждается молвы, К ногам народного кумира Не клонит гордой головы; Бежит он, дикий и суровый, И звуков и смятенья полн, На берега пустынных волн, В широкошумные дубровы...
