По легенде,в молодости Соломон был невероятно вспыльчив,что не радовало его самого.Чтобы избавиться от своих страстей,царь обратился к мудрецу с о .Мудрец,выслушав Соломона,сказал:"Вот,царь,возьми кольцо.На нём начертано "всё проходит".В тот момент, когда вновь нахлынут страсти, и ты будешь снова одержим гневом или сильной радостью, взгляни на это кольцо, его мудрость отрезвит твой разум и успокоит душу".Послушав мудреца,царь надел кольцо.Шли годы.Жизнь не раз испытывала царя и радостью,и гневом,но,каждый раз взглянув на кольцо,Соломон вновь и вновь обретал самообладание.Царь поверил в свои силы и думал,что ничто не сможет вывести его из себя,но однажды это произошло.В стране случился неурожай,был голод,стали стихийно вспыхивать голодные бунты.В отчаянии,царь взглянул на кольцо.Фраза,написанная на кольце,больше не и царь в ярости снял кольцо,чтобы его выбросить.И тут его взгляд случайно упал на внутреннюю сторону кольца.Там была надпись: "И это тоже пройдёт".Рассмеялся Соломон,гнев его сменился удивлением,что он так долго не замечал надписи внутри кольца.Всё в конце концов наладилось ещё немало лет.Царь Соломон был уже в преклонном возрасте и понимал,что скоро придёт его время покинуть этот мир."Вот всё и ",-подумал царь,вертя в руках своё кольцо.И тут он своими старческими уже слабыми глазами разглядел на ребре кольца еле-еле заметную надпись:"Ничто не проходит".
И понял Соломон,что память о нём и его великих делах будет жить вечно.
Объяснение:
Вот ответ
Вы наверное подумает, с чего же всё это началось? На самом деле, в глубокой древности а городе Одоеве были поселения древних людей, которые уже использовали местную глину для создания ритуальных фигур, это подтверждают археологические находки.
В 1950-х годах старые мастерицы-свистулечницы — Антонина Ильинична Карпова, Анна Иосифовна Дербенева, Александра Федоровна Масленникова, Елена Ильинична Лукьянова и Елена Кузьминична Евдокимова — в трудных условиях деревенской жизни продолжали делать игрушки из глины. Эти годы были временем зарождения интереса к народному «наивному» искусству и изделия деревенских мастериц заинтересовали столичных искусствоведов и коллекционеров, что и выжить филимоновской дели.