Собор во имя Александра Невского (ул. Советская, 1а)
Храм во имя св. Александра Невского в Новосибирске-Новониколаевске признан памятником архитектуры регионального значения (решение облисполкома № 236 от 14.04.1976 г.).
Церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы (ул. Октябрьская, 9)
23 декабря 2001 года служители и прихожане храма Покрова Пресвятой Богородицы торжественно отметили его 100-летие. Это один из первых в нашем городе храмов и один из немногих сохранившихся с дореволюционного времени. Церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы была заложена 16 (29) мая 1901 года и стала третьим храмом в Новониколаевске
Вознесенский кафедральный собор (ул. Советская, 91)
Местом для строительства новой церкви в Новониколаевске была избрана Турухановская площадь, образованная улицами Турухановской (Ленской), Переселенческой (1905 года), Кабинетской (Советской). 9 марта 1912 года Городская Дума единогласно высказалась за безвозмездный отвод земли размером 1 138,37 кв. саж. под постройку храма. Средства на постройку храма собирались среди населения. Строительство деревянного храма во имя Вознесения Господня началось в декабре 1912 года и закончилось в июне 1913 года.
Богородице-Казанская (Закаменская) церковь
Богородице-Казанская (Закаменская) церковь была построена в квартале № 28 Закаменской части Новониколаевска, ограниченном улицами Сузунской, Казанской и Змеиногорской.
Сооружение церкви началось в 1907 году, освящение состоялось 21 января 1908 года. Средства на постройку собирали прихожане будущего храма и сторонние благотворители.
//не забудьте поблагодарить за ответ//
Недавно (в 1904 году) праздновалось столетие со дня рождения замечательного мыслителя, который, хотя провел большую часть своей сознательной жизни в деревенском отшельничестве, не изменив ему даже в революционный 1848 год, однако своими философскими идеями оказал глубокое влияние на своих современников, далеко не изжитое и до сих пор. И, по-настоящему, в ряду имен, выражающих собой духовный облик XIX века, наравне с именами Гегеля и Дарвина, Маркса и Ог. Конта, Спенсера и Милля, следует поставить и малоизвестное сравнительно имя брукбергского отшельника - Людвига Фейербаха.
Но если живы до сих пор идеи Фейербаха, которого по справедливости можно поэтому причислить к разряду духовных вождей современного человечества, то имя его находится в незаслуженном небрежении и забвении. Исполнившийся столетний юбилей также не принес ничего, кроме нескольких, в большинстве случаев совершенно незначительных, газетных заметок. Можно указать на одно только исключение. В настоящее время выходит - трудами Иодля и Болина, двух современных фейербахианцев, новое, дополненное издание сочинений Фейербаха <<2>> и вышла, кроме того, в серии "Fromann's Klassiker der Philosophie" работа о Фейербахе, принадлежащая перу того же Иодля (вместе с монографиями Старке и Болина почти исчерпывающая скудную литературу о нем). Будучи решительным и принципиальным противником мировоззрения Фейербаха в самых его основах, я, однако, особенно желал бы привлечь общественное внимание к его идеям и к его сочинениям, ибо благодаря огромным достоинствам последних, в числе которых на первое место следует поставить философский радикализм и откровенную прямолинейность Фейербаха, в них с неотразимой энергией ставятся основные вопросы о высших и последних человеческих ценностях, столь часто отодвигаемых на задний план. Фейербах принадлежит к числу таких мыслителей, которые в высокой степени содействуют сознательному самоопределению человека в ту или другую сторону, от него, как от философского распутья, резко расходятся дороги в противоположные стороны, и полезно каждому, прежде чем окончательно вступить на извилистые тропинки, углубляющиеся в дебри, прийти к этому распутью, откуда видно исходное различие путей. Таково общее значение философии Л. Фейербаха для нашего времени.
Понять, почему Фейербах так мало пользуется вниманием со стороны представителей современной философской мысли, в особенности немецкой школьной философии,<<3>> весьма нетрудно. Это объясняется больше всего тем, что он слишком на них не похож, - шероховатый, дерзкий, даже революционный писатель чересчур отличается от солидных и чинных представителей "научной" критической философии, шокирующихся воинствующим и страстным атеизмом Фейербаха, но не желающих усмотреть и оценить в нем подлинно человеческих мотивов и настоящих человеческих страданий. Пришла уже мода на Ницше, но не дошла еще, а может быть, и не дойдет очередь до Фейербаха. Основная и коренная причина этого холодного равнодушия к Фейербаху (она же долгое время препятствовала тому, чтобы разглядеть также и Ницше) состоит в том, что философия для Фейербаха не есть дело школы и школьной специальности, как для многих специалистов по философии, но дело жизни. Фейербах жил в своей философии, отсюда ее взволнованность, непоследовательность и постоянная, неугомонная его склонность развивать, переделывать и изменять свою систему. В этом смысле в нем есть нечто ницшеанское. Раз философия действительно становится делом жизни, то это необходимо отражается и на ее темах, на основных ее проблемах. Отступают на задний план - не будем отрицать, нередко в ущерб точности и ясности мышления - проблемы характера школьного, пропедевтического, технического (у Фейербаха, например, совсем отсутствуют - horribile dictu<<*1>> - специальные трактаты по теории познания, когда же он касается этих вопросов, то впадает в бес ребяческий сенсуализм, доступный для опровержения со стороны среднего студента философии). Зато все внимание его поглощают жизненные задачи философии, вопросы об абсолютных ценностях или о смысле человеческой жизни, т. е. вопросы религиозные. Религиозный интерес у Фейербаха всю жизнь оставался господствующим, так что к нему вполне применима характеристика одного из героев Достоевского: "меня всю жизнь Бог мучил", и, несмотря на весь фейербаховский атеизм, его по справедливости следует назвать атеистическим богословом. Он сам говорит о себе в лекциях о религии, читанных им уже на склоне жизни в единственное почти его выступление перед публикой: "Несмотря на различие тем моих сочинений, все они имеют, строго говоря, только одну цель, одну волю и мысль, одну тему. Именно, эта тема есть религия и теология и все, что связано с ними... Во всех своих сочинениях я никогда не упускал из внимания отношения к религии и теологии и всегда занимался этим главным предметом моей мысли и жизни, хотя, конечно, и различно в соответствии с различием лет".<<4>>