ответ:Речь и культура общения. Анализ текста
Прочитайте текст и выполните задание
(1)Замечательный человек, встретившийся мне, был Игнатий Дмитриевич Рождественский, сибирский поэт. (2)Он преподавал в нашей школе русский язык и литературу, и поразил нас учитель с первого взгляда чрезмерной близорукостью. (3)Читая, он приближал бумагу к лицу и, как бы сам с собою разговаривая, поднимал указательный палец: (4)«Чудо! (5)Дивно! (6)Только русской поэзии этакое дано!»
(7)«Ну, такого-то мы быстро слопаем!» — решил мой разбойный пятый «Б» класс.
(8)Однако не тут-то было! (9)На уроке литературы учитель садился напротив нас и заставлял читать вслух по две минуты из «Дубровского» и «Бородина». (10)Послушав, без церемоний бросал, сердито сверкая толстыми линзами очков: (11)«Недоросль! (12)Под потолок вымахал, а читаешь по слогам!»
(13)Однажды на уроке русского языка учитель рассказывал о слове «яр» целый час и, когда наступила перемена, изумлённо поглядел на часы, потом махнул рукой: (14)«Диктант напишем завтра».
(15)Я хорошо запомнил, что на том уроке в классе никто не только не баловался, но и не шевелился. (16)Меня поразило тогда, что за одним коротеньким словом может скрываться так много смысла и значений, что всё можно постичь с слова и человек, знающий его, владеющий им, есть человек большой и богатый.
(17)Впервые за всё время существования пятого «Б» даже у отпетых озорников и лентяев в графе «поведение» замаячили отличные оценки. (18)Когда у нас пробудился интерес к литературе, Игнатий Дмитриевич стал приносить на уроки свежие журналы, книжки, открытки и обязательно читал нам вслух минут десять — пятнадцать, и мы всё чаще и чаще даже перемены, слушая его.
(19)Очень полюбили мы самостоятельную работу — не изложения писать, не зубрить наизусть длинные стихи и прозу, а, напротив, сочинять, творить самим. (20)Однажды Игнатий Дмитриевич стремительно вошёл в класс, велел достать тетради, ручки и писать о том, кто и как провёл летние каникулы. (21)Класс заскрипел ручками.
(22)Около месяца назад я заблудился в заполярной тайге, пробыл в ней четверо суток, смертельно испугался поначалу, потом, однако, опомнился, держался по-таёжному умело, стойко, остался жив и даже не Я и назвал своё школьное сочинение «Жив».
(24)Никогда ещё я так не старался в школе, никогда не захватывала меня с такой силой писчебумажная работа. (25)С тайным волнением ждал я раздачи тетрадей с сочинениями. (26)Наконец работы были проверены, и Игнатий Дмитриевич принёс их в класс. (27)Многие из них учитель ругал за примитивность изложения, главным образом за отсутствие собственных слов и мыслей. (28)Кипа исписанных тетрадей на классном столе становилась всё меньше и меньше, и скоро там сиротливо заголубела тоненькая тетрадка. (29)«Моя!» (30)Учитель взял её, бережно развернул — у меня сердце замерло в груди, жаром пробрало. (31)Прочитав вслух моё сочинение, Игнатий Дмитриевич поднял меня с места, долго пристально вглядывался и, наконец, тихо молвил редкую и оттого, конечно, особенно дорогую похвалу: (32)«Молодец!»
(33)Когда в 1953 году в Перми вышла первая книжка моих рассказов, я поставил первый в жизни автограф человеку, который привил мне уважение к слову, пробудил жажду творчества.
Объяснение:
1)Замечательный человек, встретившийся мне, был Игнатий Дмитриевич Рождественский, сибирский поэт. (2)Он преподавал в нашей школе русский язык и литературу, и поразил нас учитель с первого взгляда чрезмерной близорукостью. (3)Читая, он приближал бумагу к лицу и, как бы сам с собою разговаривая, поднимал указательный палец: (4)«Чудо! (5)Дивно! (6)Только русской поэзии этакое дано!»
(7)«Ну, такого-то мы быстро слопаем!» — решил мой разбойный пятый «Б» класс.
(8)Однако не тут-то было! (9)На уроке литературы учитель садился напротив нас и заставлял читать вслух по две минуты из «Дубровского» и «Бородина». (10)Послушав, без церемоний бросал, сердито сверкая толстыми линзами очков: (11)«Недоросль! (12)Под потолок вымахал, а читаешь по слогам!»
(13)Однажды на уроке русского языка учитель рассказывал о слове «яр» целый час и, когда наступила перемена, изумлённо поглядел на часы, потом махнул рукой: (14)«Диктант напишем завтра».
(15)Я хорошо запомнил, что на том уроке в классе никто не только не баловался, но и не шевелился. (16)Меня поразило тогда, что за одним коротеньким словом может скрываться так много смысла и значений, что всё можно постичь с слова и человек, знающий его, владеющий им, есть человек большой и богатый.
(17)Впервые за всё время существования пятого «Б» даже у отпетых озорников и лентяев в графе «поведение» замаячили отличные оценки. (18)Когда у нас пробудился интерес к литературе, Игнатий Дмитриевич стал приносить на уроки свежие журналы, книжки, открытки и обязательно читал нам вслух минут десять — пятнадцать, и мы всё чаще и чаще даже перемены, слушая его.
(19)Очень полюбили мы самостоятельную работу — не изложения писать, не зубрить наизусть длинные стихи и прозу, а, напротив, сочинять, творить самим. (20)Однажды Игнатий Дмитриевич стремительно вошёл в класс, велел достать тетради, ручки и писать о том, кто и как провёл летние каникулы. (21)Класс заскрипел ручками.
(22)Около месяца назад я заблудился в заполярной тайге, пробыл в ней четверо суток, смертельно испугался поначалу, потом, однако, опомнился, держался по-таёжному умело, стойко, остался жив и даже не Я и назвал своё школьное сочинение «Жив».
(24)Никогда ещё я так не старался в школе, никогда не захватывала меня с такой силой писчебумажная работа. (25)С тайным волнением ждал я раздачи тетрадей с сочинениями. (26)Наконец работы были проверены, и Игнатий Дмитриевич принёс их в класс. (27)Многие из них учитель ругал за примитивность изложения, главным образом за отсутствие собственных слов и мыслей. (28)Кипа исписанных тетрадей на классном столе становилась всё меньше и меньше, и скоро там сиротливо заголубела тоненькая тетрадка. (29)«Моя!» (30)Учитель взял её, бережно развернул — у меня сердце замерло в груди, жаром пробрало. (31)Прочитав вслух моё сочинение, Игнатий Дмитриевич поднял меня с места, долго пристально вглядывался и, наконец, тихо молвил редкую и оттого, конечно, особенно дорогую похвалу: (32)«Молодец!»
(33)Когда в 1953 году в Перми вышла первая книжка моих рассказов, я поставил первый в жизни автограф человеку, который привил мне уважение к слову, пробудил жажду творчества.
Объяснение:
Они долго блуждали по смешанному лесу, пока ночь звездная, загадочная не опустилась на землю.
Невдалеке показалась деревня, и уставшие от долгой дороги путешественники остановились отдохнуть.
Они с отцом гуляли по парку, катались на аттракционах и успели заметить, как сумерки, быстро перешедшие в ночь, окутали парк.
Николай Ильич - мастер своего дела - быстро добился успеха. Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы. Мы врачи очень часто принимаем непростое решение. Блестя на солнце, снег лежит. Плюшкин стал писать, выставляя буквы, похожие на музыкальные ноты, поминутно придерживая прыть руки, лепя скупо строка на строку и подумывая о том, что все еще останется много чистого пробела.
Владимир Андреевич приближался к станции, с которой должен он был своротить на Кистенёвку. В небольшой комнате, куда он вошел, было довольно темно. Я взял из библиотеки книгу, прочитать которую мне посоветовал отец.
Высотный дом на семнадцатом этаже, которого я когда-то увидал тебя, казался мне мрачным великаном.
Должно быть, за той рощей деревня, где я жила. В сложной биографии Андерсена трудно установить то время, когда он начал писать свои прелестные сказки. Ноздрев захохотал тем звонким смехом, каким заливается только здоровый человек.
Недаром говорится, что дело мастера боится. Татьяна Афанасьевна подала брату знак, что больная хочет уснуть.
Я не знаю, буду ли дома вечером. Никто не знал того, откуда у этого ворчливого старика берутся ласковые слова.
Иван Ильич спросил, где находится штаб. Так мне хочется, чтобы появиться могли голубые сугробы с Петербургом вдали.
Давным-давно задумал я взглянуть на дальние поля, узнать, прекрасна ли земля. Охотники напали на тропинку, извивающуюся между деревьями, и шли по ней, надеясь, что она выведет их из леса.
Я помню, как звезды светили,
Скрипел за окошком плетень,
И стаями волки бродили
Ночами вблизи деревень.