Это же касается его картины под названием «Невидимый град Китеж», которую Горбатов написал в 1913 году. При создании этой картины, художник использовал старинную легенду о древнем, мифическом городе Китеж, который якобы находился в северной части Нижегородской области недалеко от села Владимирское и от города под названием Семенов, который был расположен на реке, носившей название Люнда.
Согласно самой легенде, Великий князь Владимирский по имени Юрий сначала построил на реке Волге град, который потом назвал Малый Китеж, а уже после этого, на берегах озера Светлояр, которое князь обнаружил вскоре недалеко от этих мест, он воздвиг и этот город. Причем историки напрямую связывают название города от княжеского села, которое называлось Кидекши. Согласно историческим данным, это село было расположено недалеко от Суздаля, который захватили и сожгли татары в 1237 году во время нашествия хана Батыя на Русь.
Невидимый град Китеж предстает перед зрителем в виде огромного корабля на озере, на котором находятся самые разные постройки и спущены на воду весла, дабы можно было в любую минуту отправиться в путешествие. О возможности передвижения этого града на воде также свидетельствуют и паруса, расположенные корабль.
Иногда признают взятым из прибалтийско-финских языков древнерусское пьрЬ парус (финск. purja), однако финские языковеды, в свою очередь, считают существительное пришедшим в финский язык из языков балтийских. Так что вопрос, кто у кого и когда заимствовал это слово—остается открытым.
Внесения из финно-угорских языков отразились в памятниках письменности более позднего времени (XV—XVI вв.), в топонимике, в народных говорах, преимущественно северо-западных. Однако и здесь они сравнительно немногочисленны и связаны по большей части со специальными сферами рыболовства или лесного дела.
Наоборот, во всех финно-угорских языках прибалтийско-финской группы (финском, эстонском, карельском, вепсском, ижорском, водском) как русские, так и финские исследователи отмечают мощный лексический слой заимствованных из русского языка слов, восходящих к киевскому периоду. Характерно, что среди таких слов, общих для всех прибалтийско-финских языков, значительное место занимают слова, связанные с распространением культуры, письменности и христианской религии: граота —финск. raamatta, эст. raamat; ливск. ramd книга, письмо, письменность ; крест (крьстъ) — финск. risti, карельск. risti, вепсск. rist, эст. risti; попъ— финск. pappi; 6Ьсъ — финск. piessa, карельск. biessa, ливвиковск. biessu и др. Л. П. Якубинский, обративший внимание на эту историко-лингвистическую подробность, писал: “Эти заимствования показывают, что русские (полочане, новгородцы, псковичи), едва усвоив христианство, выступили его распространителями в Прибалтике”.
Сделанный нами обзор лексических взаимоотношений литературного языка Киевской Руси с языками соседних народностей свидетельствует, по нашему мнению, об интенсивности этих его внешнеязыковых связей при сохранении им полной самобытности в своем свободном развитии.
В середине двенадцатого столетия ранее единое Киевское государство начинает распадаться на отдельные полунезависимые феодальные государственные единицы—“земли”. Это разделение в конце концов приводит к феодальной раздробленности, иначе — к началу удельного периода в истории русской государственности. На месте ранее существовавшей относительно единой “империи Рюриковичей” возникают почти независимые в экономическом, политическом и культурном отношении княжества.
В 1025 г. происходит обособление Полоцкого княжества, состоявшего во вражде со всеми остальными феодальными объединениями Киевской Руси. Однако началом подлинного распада “империи Рюриковичей” признается отделение от Киева Новгородской земли в 1136 г. Вслед за тем, к концу XII в. происходит отделение Ростово-Суздальской (впоследствии Владимиро-Суздальской) земли на северо-востоке, Галицко-Волынской — на западе, Смоленской — в верховьях Днепра, Рязанский—по среднему течению р. Оки, и др. Феодальная раздробленность сопровождалась междоусобными войнами князей друг с другом из-за владения спорными территориями. В эти войны включались нередко враждебные Руси кочевые соседние племена, которые соперничавшие между собою князья приглашали в
Феодальная раздробленность неминуемо влекла за собою падение былого военного могущества Киевской Руси. Княжеские усобицы тяжким бременем ложились на простой русский народ, в первую очередь страдавший и от вражеских набегов, и от внутренних неурядиц. Княжеские раздоры послужили одной из главных причин быстрой победы над Русью татаро-монгольских кочевников и в 1223 г. в битве при Калке, и в 1237 г. при разорении ими Рязани, и в 1238 г. при взятии Владимира, и в 1240 г. при захвате Киева. Лучшие люди тогдашней России с глубокой скорбью осознавали гибельность княжеских усобиц. Осуждение междоусобиц обычно для летописцев. Безымянный автор “Слова о полку Игореве” сетует: “Усобица княземъ на поганыя погыбе, рекоста бо братъ брату: се мое, а то мое же; и начаша князи про малое "се великое" млъвити, а сами по себе крамолу ковати, а поганiи со вс вcЬ странъ прихождаху с побЬдами на землю Русскую”.
летит (что делает?, глагол)
кормушке(что?,сущ,имя) постоянные признаки: нарицательное,неодушевлённое, женский род,1склонение