О! О многом могло бы рассказать яблочко! И о том, как оно было раньше цветком, и как зрело после того, как лепестки унесло ветром. О том, как оно наливается соком и внутри зреют семечки. О том, как за ним ухаживает садовод: поливает, удобряет, красит ствол, подпирает ветки, отгоняет вредителей... О том, что и как видно вокруг: соседи-деревья, голодные воробьи, дожди и солнышко! И о том, как его сорвут теплые руки и как румяный карапуз будет хрустеть этим яблочком и сок кисло-сладкий брызнет...
Прихожу домой. Отец рвет и мечет. Я потихоньку спрашиваю мать, кто же мог довести его до белого коления, ведь только утром он был на седьмом небе от счастья, потому что это был последний его рабочий день перед отпуском. Мама отвела меня в комнату и рассказала, что отца в отпуск не отпустили, так как их фирме предстоит заключить выгодную сделку. Папин заместитель ему в подметки не годится, он слишком мелко плавает, ему далего до умения отца заключать подобного рода сделки. В состоянии стесса этот Иван Петрович начинает нести всякую околесицу, ахинею и тому подобное... А конкуренты уже устроили по этому поводу мышиную возню. "Так что, сынок, - сказала мне мать, - отпуск наш откладывается опять на неопределенный срок."
О многом могло бы рассказать яблочко!
И о том, как оно было раньше цветком, и как зрело после того, как лепестки унесло ветром.
О том, как оно наливается соком и внутри зреют семечки.
О том, как за ним ухаживает садовод: поливает, удобряет, красит ствол, подпирает ветки, отгоняет вредителей...
О том, что и как видно вокруг: соседи-деревья, голодные воробьи, дожди и солнышко!
И о том, как его сорвут теплые руки и как румяный карапуз будет хрустеть этим яблочком и сок кисло-сладкий брызнет...
Разве мало могло бы рассказать яблочко?