Вставить пропущенные буквы, расставить знаки препинания.
Дождь шел давно с самого утра.
Отр_жения ф_нарей растекались по черному асфальту как
яичные желтки по сковороде.
Деревья дома газетные киоски пр_выкли к такой погоде. Они
уже вым_кли и теперь им было все равно. И каждый продолжал
зан_маться своим делом. Деревья к_чали ветками заборы
держали на себе сырые афиши о приезде Московского цирка
дома особенно жилые хлопали дверями и светили
разноцветными окнами
Только газетные киоски ничего не делали. Они уже были
закрыты и тоскливо глядели темными стеклами.
А трамваям за исключением старых дождь нравился.
Вагончики вымытые с вечера так сверкали красными боками
словно их только что выпустили с завода. Они бегали по городу
особе__о резво звонили весело(весело) и на каждом стыке
проводов ра__ыпали изумрудные искры. Это были даже не
искры а лоскутки зеленого плам_ни. Они сыпались на мокрые
крыши трамваев на блестящий асфальт и шипели.
К маленькому скверу к самому его входу подкатил трамвай из
трех вагонов. Пассажиров было немного и кондукторша
хвостового вагона дремала опустив подбородок на грудь. Это
была опытная кондукторша и даже задремав она сохраняла
строгий вид. Со стороны казалось, что она ра__матривает
висящую на груди сумку со сверкающим запором и голубыми
катушками билетов.
Она как только в вагон вошел мальчик.
—Бери-ка билет! Ну, живенько!
Мальчик сунул руку в карман куртки. Потом пошарил в
карманах брюк. Он не нашел трех копеек и молча повернулся
чтобы уйти.
—А ну постой...
Кондукторша уже совсем прогнала дремоту. Она глянула
вслед мальчику и поняла что он долго шел под дождем. Волосы
его сли в дли__ые пряди а на шее скле_лись в тонкую
косичку. Капли скатывались за воротник разбухшей от дождя
куртки. В ботинках хлюпало.
—А ну постой!— прикрикнула кондукторша.— Гордый какой...
Куда едешь-то на ночь глядя?
—До цирка,— сказал мальчик и обернулся. Ему было все
равно. Он даже не помнил точно, идет ли этот трамвай до цирка.
Дождь шел давно с самого утра.
Отражения фонарей растекались по черному асфальту, как
яичные желтки по сковороде.
Деревья дома газетные киоски привыкли к такой погоде. Они
уже вымокли и теперь им было все равно. И каждый продолжал
заниматься своим делом. Деревья качали ветками заборы,
держали на себе сырые афиши о приезде Московского цирка,
дома особенно жилые хлопали дверями и светили
разноцветными окнами
Только газетные киоски ничего не делали. Они уже были
закрыты и тоскливо глядели темными стеклами.
А трамваям за исключением старых дождь нравился.
Вагончики вымытые с вечера так сверкали красными боками,
словно их только что выпустили с завода. Они бегали по городу,
особенно резво звонили весело(весело) и на каждом стыке
проводов рассыпали изумрудные искры. Это были даже не
искры, а лоскутки зеленого пламени. Они сыпались на мокрые
крыши трамваев на блестящий асфальт и шипели.
К маленькому скверу к самому его входу подкатил трамвай из
трех вагонов. Пассажиров было немного и кондукторша
хвостового вагона дремала опустив подбородок на грудь. Это
была опытная кондукторша и даже задремав она сохраняла
строгий вид. Со стороны казалось, что она просто рассматривает
висящую на груди сумку со сверкающим запором и голубыми
катушками билетов.
Она проснулась, как только в вагон вошел мальчик.
—Бери-ка билет! Ну, живенько!
Мальчик сунул руку в карман куртки. Потом пошарил в
карманах брюк. Он не нашел трех копеек и молча повернулся
чтобы уйти.
—А ну постой...
Кондукторша уже совсем прогнала дремоту. Она глянула
вслед мальчику и поняла, что он долго шел под дождем. Волосы
его сли в длинные пряди, а на шее склеились в тонкую
косичку. Капли скатывались за воротник разбухшей от дождя
куртки. В ботинках хлюпало.
—А ну постой!— прикрикнула кондукторша.— Гордый какой...
Куда едешь-то на ночь глядя?
—До цирка,— сказал мальчик и обернулся. Ему было все
равно. Он даже не помнил точно, идет ли этот трамвай до цирка.
Объяснение: