Question

Лингвистический анализ текста, по плану:
Какого типа речи текст перед вами? (Повествование, описание, рассуждение, их сочетание; жанровые особенности текста);
Какова композиция текста (количество смысловых частей, микротемы этих частей);
Каков характер связи предложений текста? (цепная, параллельная или смешанная);
С каких средств осуществляется связь между предложениями в тексте? (лексических и грамматических);
К какому стилю речи относится текст? (Общие стилистические особенности данного текста);
Какова тема текста? За счёт каких средств языка передаётся единство темы? (Лексические, морфологические, синтаксические и др. средства выразительности);
Какова идея текста (основная мысль);
Текст:
Как выразить в рассказе или в романе состояние человеческой души? Единственное средство – изобразить психическую жизнь человека. Вне изображения психической жизни человека невозможно понять его душу. Постепенно это стало литературной традицией, и в девятнадцатом веке она достигла полного развития в европейском и русском психологическом романе или рассказе. И уже талантливые писатели не могли обойтись без глубокого изображения психической жизни человека.

Мы говорим: эта картина поэтична, этот рассказ или стихотворение поэтичны. Но что это значит? Конечно, это значит, что они талантливы. Но в чём суть самого таланта?

Суть, на мой взгляд, в том, что истинный талант ту или иную картину жизни умеет осветить светом вечности, умеет вырвать из жизни и показать её на фоне вечности. Мы радуемся такому художественному произведению, часто не осознавая причину радости. Мы говорим себе: «Как живо! Как точно! Как правдиво!»

Если легко понять, почему нас восхищает толстовская Наташа как вечная женственность, казалось бы, трудней понять, почему такой мошенник, как Ноздрёв, нас тоже по- своему радует, мы хохочем, как правдиво его Гоголь рисует. Мы чувствуем, что человеческая вздорность в лице Ноздрёва тоже вечна и обречена на вечное художественное, а не басенное разоблачение.

Несколько раз в жизни, встречая вздорного жулика, пытавшегося мне что-то всучить, я начинал взрываться от возмущения и вдруг вспоминал: господи, это же Ноздрёв, как точно он его повторяет! И как это ни странно, сила возмущения ослабевала, я только пытался отстраниться от него, что было тоже нелегко, потому что сам новоявленный Ноздрёв не понимал, что я в нём уже угадал Ноздрёва. Всё это становилось смешным, потому что новоявленный Ноздрёв, не понимая, что он уже разоблачён, упорствовал, и чем больше упорствовал в мошенничестве, тем феноменальной делалось его сходство с уже давно описанным Ноздрёвым.

Гениальный создатель человеческих типов как бы угадывает вечный химический состав этого типа, заставляющий его в любых исторических обстоятельствах действовать одинаково. Господи, думаем мы, там крепостное право, а здесь социализм или капитализм, а Ноздрёв всё тот же.