ответ:1) Дорога на Абакан-Тайшет тянется на шестьсот сорок семь километров, перескакивает пропасть по трём виадукам и двести пятидесяти местам. На ней семьсот сложных сооружений.
2) Ключевская сопка — самый высокий вулкан Камчатки: четыре тысячи семьсот пятьдесят метров над уровнем океана. Часов в десять утра мы находились в двести метрах от кратера.
3) Из двухсот видов грибов, что растут повсеместно в наших лесах, мы знаем в лицо и по названиям едва ли четвёртую часть.
4) Шестьдесят воинов из числа пятисот самых сильных и храбрых держали посменно караул во внутренних покоях дворца.
5) В тысяча восемьсот двенадцатои году четырехкилометровый фронт у Бородино обороняли сто двадцать тысяч солдат.
Задание 1.
1. Как вы понимаете выражение: "Наш дар бессмертный - речь."?
2. Как вы думаете, почему нужно беречь "наш дар бессмертный - речь."?
Задание 2.
Я, величественная Снежная Королева, сообщаю всем вам, что украла мальчишку по имени Кай. В моём ледяном дворце так прекрасно, у меня самый красивый дворец на всём белом свете! Моему дворцу нужен хозяин. Я считаю, что только маленький Кай сможет наследовать Царство мороза и инея, только он оценит замерший покой земли. Его место рядом со мной, на ледяном троне!
Это было на рассвете. Я стоял на назначенном месте с моими тремя секундантами. С неизъяснимым нетерпением ожидал я моего приятеля. Я увидел его издали. Он шёл пешком, с мундиром на сабле, сопровождаемый одним секундантом. Мы пошли к нему навстречу. Он приближался, держа фуражку, наполненную черешнями. Секунданты отмерили нам двенадцать шагов. Мне должно было стрелять первому: но волнение злобы во мне было столь сильно, что я не понадеялся на верность руки и, чтобы дать себе время остыть, уступал ему первый выстрел; противник мой не соглашался. Положили бросить жребий: первый нумер достался ему, вечному любимцу счастия. Он прицелился и прострелил мне фуражку. Очередь была за мною. Жизнь его наконец была в моих руках; я глядел на него жадно, стараясь уловить хотя одну тень беспокойства... Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплёвывая косточки, которые долетали до меня. Его равнодушие взбесило меня. Что пользы мне, подумал я, лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит? Злобная мысль мелькнула в уме моём. Я опустил пистолет. «Вам, кажется, теперь не до смерти, – сказал я ему, – вы изволите завтракать; мне не хочется вам помешать...». – «Вы ничуть не мешаете мне, – возразил он, – извольте себе стрелять, а впрочем как вам угодно: выстрел ваш остаётся за вами; я всегда готов к вашим услугам». Я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не намерен, и поединок тем и кончился.