Дыхание близкой грозы уже веяло над океаном. Дальний берег давно утонул в тумане и сумерках вечера. Море протяжно ревело и катило валы к горизонту. Несколько валов уже перекатилось через волнолом отделяющий бухту. Небо потемнело. Весь мир поглотила бесформенная тьма охватившая тучи. Иногда среди шума и плеска обозначились белые гребни волн. Пленник наблюдал за лодкой вошедшей в бухту. Он привык всматриваться в очертания гор выступавшие неясными извилинами. От берега отделились какие-то тени и понеслись над валами. Пленник чувствовал движение громад несущихся на запад.
И вдруг ожили давно угасшие желания. Он кинулся к решётке, затряс её, и решётка свободно вынулась. Вскоре он был в лодке качавшейся под ударами волн и она перевернулась. Он хотел поплыть к берегу, но не доплыл и начал тонуть. Желание вернуться домой, он так хотел этого. Как странно! Ему прибавились силы, от желания вернуться. Когда он был на берегу, увидел как хорошо на просторе, путь был не из лёгких, но он вернулся домой.
Пленник
Дыхание близкой грозы уже веяло над океаном. Дальний берег давно утонул в тумане и сумерках вечера. Море протяжно ревело и катило валы к горизонту. Несколько валов уже перекатилось через волнолом отделяющий бухту. Небо потемнело. Весь мир поглотила бесформенная тьма охватившая тучи. Иногда среди шума и плеска обозначились белые гребни волн. Пленник наблюдал за лодкой вошедшей в бухту. Он привык всматриваться в очертания гор выступавшие неясными извилинами. От берега отделились какие-то тени и понеслись над валами. Пленник чувствовал движение громад несущихся на запад.
И вдруг ожили давно угасшие желания. Он кинулся к решётке, затряс её, и решётка свободно вынулась. Вскоре он был в лодке качавшейся под ударами волн и она перевернулась. Он хотел поплыть к берегу, но не доплыл и начал тонуть. Желание вернуться домой, он так хотел этого. Как странно! Ему прибавились силы, от желания вернуться. Когда он был на берегу, увидел как хорошо на просторе, путь был не из лёгких, но он вернулся домой.