1. Песчаная дорога ведет к мостику, под которым сочится и журчит невидимая речка.
2. Погода была холодная, ветреная, так что сугробы намело выше окон.
3. Говорят, что человеку время от времени полезно пожить в одиночестве.
4. В тёмных окнах, где кротко мерцали лампады, был разлит безмятежный покой.
5. Она подумала о том, что хорошо бы остановить эту старуху и расспросить ее.
6. Здесь, где на черных густых прогалинах, обозначились резкими пятнами проблески лунного света, ему захотелось вернуть
7. Отец спросил ее, чем она намерена заниматься.
8. Она много говорила, чтобы занять гостей, а сама искоса посматривала на мужа.
9.Теперь, когда все было кончено, не имело смысла сердиться.
10. В открытую дверь было видно луну, яркий свет которой странным образом преобразил пустынную улицу.
11. Уместно будет напомнить, что язык создается народом.
12. Я строго рассчитал время, чтобы успеть на урок.
13. Морозы стояли лютые, отчего и погибли сады.
Объяснение:
грамматическая основа:
1.Дорога ведёт, сочится, журчит речка
2.Погода была
3. Пожить
4.Мерцали лампады
5.Она подумала
6.Обозначились проблески, ему захотелось
7.Отец спросил
8. Она говорила, посматривала
9.Всё было кончено
10.Было видно, свет преобразил
11.Язык
12.Я рассчитал
13.Морозы стояли, погибли сады.
Количество слов, которые мы называем числительными, в русском языке очень невелико – всего несколько десятков единиц. Существуют числительные количественные, обозначающие количество предметов ("два ученика", "пять тетрадей", "три берёзы") или отвлечённое число ("три", "двадцать один", "сто"), порядковые, называющие порядковый номер предметов при их счёте ("первый том", "вторая страница", "четвёртое измерение"), и собирательные, обозначающие количество предметов как одно целое ("двое", "трое", "четверо", "пятеро", "шестеро", "семеро", "оба/обе").
История русских числительных очень интересна. Наши далёкие предки-славяне осмысливали число как определённое количество каких-либо конкретных предметов: "два дома", "семь быков". И лишь постепенно ими стало осознаваться число само по себе, независимо от предметов и лиц, просто как число два или число семь.
В давние времена существовало сочетание "подай пясть", то есть подай руку (на которой пять пальцев). Современное слово "пять" связано с существовавшим ранее словом "пясть"("рука") и когда-то имело конкретное значение пять пальцев пясти. Даже в наше время кое-кто считает «по пальцам», а в древности только такой счёт и был возможен. Древние славяне считали пятками. Сколько дали за златогривых коней Иванушки-дурачка? «Семь пять шапок серебра». Семь раз по пять.
Слова, обозначающие в русском языке числа, собирались постепенно, из разных частей речи. "Один", "два", "три", "четыре" – из прилагательных. Как и все прилагательные, они согласовывались с существительными по роду, числу и падежу. Следы этого согласования сохранились до наших дней в числительных "один" и "два" – "один учебник" – "одна книга" – "одно окно" – "одни ножницы"; "два учебника" – "две книги". "Пять", "шесть", "семь", "восемь", "девять" – из существительных. В давние времена, когда эти слова были существительными, за ними следовали существительные в родительном падеже. Следы этого тоже сохранились в современном языке: "пять человек", "шесть человек", "семь человек" и т.д.
Более сложные счётные слова образовывались описательно. "Шесть на десять" – значило 16, а не 60 ("шесть за десятью"). Если нужно было обозначить ещё большее количество, прибегали к описательным словам или метафорам. Слово "тысяча" для обозначения больших чисел появилось раньше других слов. Когда потребовалось обозначить число 10000, использовали слово "тьма". В самом слове чувствуется значение бесконечности. Дальнейшее увеличение числового ряда поставило славян в тупик, и, когда это потребовалось, они заимствовали у греков слова "легион" (сто тысяч) и "леодр" (миллион). Со временем понадобились слова для обозначения десяти, ста миллионов, миллиарда и т.д. Для этого подыскали слова со значением бесконечности: десять миллионов – "ворон" (вечная птица), сто миллионов – "колода" (гроб). Обращает на себя внимание тот факт, что каждый раз, когда требовалось новое увеличение осознаваемого числа, древний наш предок надеялся, что уж теперь-то это действительно конечное число, что за ним больше ничего нет и не будет. Мир чисел он видел столь же замкнутым и конечным, как и всё вокруг. И каждый раз его абстрактную сущность представлял, оживляя в чём-то определённом и реальном.