Как прохладно и тихо на берегу озера. Небо, которое только что горело алым пламенем, разлилось нежной голубой окраской, как будто остыло. Вот на нём загораются первые звёзды. Ветер гонит по нему облака, а они принимают причудливые фигуры. Но вот ветер уже шелестит в кронах деревьев, задевает листья, и деревья, шелестя ими, поют колыбельную для обитателей леса. Где-то в траве стрекочет кузнечик. Трава мягкая и прохладная. В камышах квакает лягушка, то надувая своё брюхо, то снова опуская его. Камыши зашевелились, и лягушка прыгнула в воду. Озеро, как большое зеркало, стоит неподвижно. В его глади отражаются звёзды. Изредка эту тишину нарушает рыбка, которая плещется в середине озера. Она показывается на несколько секунду, блистает чешуёй, и прыгает обратно на дно. Как хорошо вечером под стрекотание кузнечика, сидеть на берегу и думать, мечтать, находить ответы на свои вопросы. Но вот небо начинает светлеть, на горизонте появляются первые лучи солнца. Ветерок стихает. Но озеро по прежнему остаётся неподвижно, и в нём отражается утреннее солнце.
Как прохладно и тихо на берегу озера. Небо, которое только что горело алым пламенем, разлилось нежной голубой окраской, как будто остыло. Вот на нём загораются первые звёзды. Ветер гонит по нему облака, а они принимают причудливые фигуры. Но вот ветер уже шелестит в кронах деревьев, задевает листья, и деревья, шелестя ими, поют колыбельную для обитателей леса. Где-то в траве стрекочет кузнечик. Трава мягкая и прохладная. В камышах квакает лягушка, то надувая своё брюхо, то снова опуская его. Камыши зашевелились, и лягушка прыгнула в воду. Озеро, как большое зеркало, стоит неподвижно. В его глади отражаются звёзды. Изредка эту тишину нарушает рыбка, которая плещется в середине озера. Она показывается на несколько секунду, блистает чешуёй, и прыгает обратно на дно. Как хорошо вечером под стрекотание кузнечика, сидеть на берегу и думать, мечтать, находить ответы на свои вопросы. Но вот небо начинает светлеть, на горизонте появляются первые лучи солнца. Ветерок стихает. Но озеро по прежнему остаётся неподвижно, и в нём отражается утреннее солнце.
в̠о̠т̠ т̠е̠п̠4е̠р̠ь̠ п̠о̠н̠я̠т̠н̠о̠ в̠с̠ё̠