в то время деревья действительно были большими. А мир так просто огромным и открытым. В наши владения входили река, канал, железная дорога, мост и несколько зданий разной степени заброшенности и разрушенности. Понятное дело там гулять было нельзя. Не менее понятно, что только там мы и пропадали. У детей свои представления о расстояниях. Это же практически во дворе. Ну в паре минут стремительным галопом. Рядом. Да, это было счастливое детство. В тот раз погуляв про все на мосту и канале пошли мы с моим школьным другом Мишкой на реку. Солнце было весенне–теплым, годы ране–подростковыми, а все плохое было в далеком завтра, хотя казалось наоборот. И тут среди всего этого великолепия из грязных луж и талого снега материализовалось два плачущих пацана. Среди рыданий и заламываний худых удалось разобрать причину горя – собака провалилась под лед. Буквально на глазах воплощались две основные подростковые мечты – быть старше и героем: – Ша! Сопли подобрали и бегом показывать дорогу! Подбежали к берегу. Где–то на середине реки ретривер этих оболтусов пытался выбраться на лед из полыньи. В общих чертах знакомый с техникой на водах я поручил отряду искать палку подлиннее. Видя их бесплодные забеги по чахлым зарослям, ощутил груз командирской ответственности и допустил первую стратегическую ошибку – пополз к несчастному животному. Лед обнадеживающе потрескивал, но держал. Дополз бодро, но дальше план начал сбоить. Собака за неимением свободных лап и развитого интеллекта пыталась вцепится в протянутую руку зубами. Из положения лежа за ошейник, минуя зубастую пасть, было не схватить. И тут мной была допущена вторая стратегическая ошибка. Я встал. Лед сдался, обреченно хрустнув. Фонтан брызг — и вот нас в полынье уже двое. Я понял, это — успех. Холод по началу не чувствовался, только злость на себя и на этих трех раздолбаев, которые продолжали бессмысленно метаться по берегу в поисках палки. На адреналине и злости, решив все таки эту бесполезную псину я вышвырнул ее за ошейник на лед. В полынье стало слишком одиноко, да и напитавшая воды одежда тянула посмотреть на мир под другим углом. Пришлось выбираться самому, обламывая предательский лед. На воде держало только желание выбраться и надавать по шее. Наконец пошел участок толще, который выдержал мой вес. Обратный путь ползком был существенно менее бодрым. Было время подумать и остыть эмоциями. За это время счастливые пацаны убежали в весенний закат за своим ретривером, не сказав и слова благодарности. Мой друг глупо хихикал не понимая серьезности произошедшего. Собственно, тогда и я этого не понимал. Поплелись домой сушиться и получать очередных и справедливых люлей, благо было недалеко. Примерно в тот момент я раздумал быть героем, а чуть позже понял, что и старше быть не круто.
В приведенных предложениях сходство одних и тех же имен существительных состоит в том, что они пишутся совершенно одинаково и даже отвечают на один и тот же вопрос - "кого?". Разница же заключается в падежах: в некоторых примерах используется родительный падеж, а в некоторых - винительный. Для того, чтобы определить падеж, надо правильно задать вопрос к существительному: 1. Кого/что ищи? (винительный) 2. Кого/чего нет? (родительный) 3. У кого/чего не гостят? (родительный) 4. От кого/чего бежал? (родительный) 5. На кого/что напал? (винительный) 6. Для кого/чего? (родительный) 7. Без кого/чего? (родительный) 8. Про кого/что? (винительный)
– Ша! Сопли подобрали и бегом показывать дорогу!
Подбежали к берегу. Где–то на середине реки ретривер этих оболтусов пытался выбраться на лед из полыньи. В общих чертах знакомый с техникой на водах я поручил отряду искать палку подлиннее. Видя их бесплодные забеги по чахлым зарослям, ощутил груз командирской ответственности и допустил первую стратегическую ошибку – пополз к несчастному животному. Лед обнадеживающе потрескивал, но держал. Дополз бодро, но дальше план начал сбоить. Собака за неимением свободных лап и развитого интеллекта пыталась вцепится в протянутую руку зубами. Из положения лежа за ошейник, минуя зубастую пасть, было не схватить. И тут мной была допущена вторая стратегическая ошибка. Я встал. Лед сдался, обреченно хрустнув. Фонтан брызг — и вот нас в полынье уже двое. Я понял, это — успех. Холод по началу не чувствовался, только злость на себя и на этих трех раздолбаев, которые продолжали бессмысленно метаться по берегу в поисках палки. На адреналине и злости, решив все таки эту бесполезную псину я вышвырнул ее за ошейник на лед. В полынье стало слишком одиноко, да и напитавшая воды одежда тянула посмотреть на мир под другим углом. Пришлось выбираться самому, обламывая предательский лед. На воде держало только желание выбраться и надавать по шее. Наконец пошел участок толще, который выдержал мой вес. Обратный путь ползком был существенно менее бодрым. Было время подумать и остыть эмоциями. За это время счастливые пацаны убежали в весенний закат за своим ретривером, не сказав и слова благодарности. Мой друг глупо хихикал не понимая серьезности произошедшего. Собственно, тогда и я этого не понимал. Поплелись домой сушиться и получать очередных и справедливых люлей, благо было недалеко. Примерно в тот момент я раздумал быть героем, а чуть позже понял, что и старше быть не круто.