Простой язык, знание обычаев горцев и нравов военной службы - все придает рассказу штабс-капитана особую жизненность и правдивость. впечатление усиливается подлинностью картины переезда через крестовый перевал, увиденной, несомненно, глазами очевидца, ведь лермонтову самому пришлось проезжать эти места поздней осенью и зимой 1837 года. вместе с автором мы любуемся панорамой койшаурской долины, «пересекаемой араковой и другой речкой, как двумя серебряными нитями», видим «направо и налево гребни гор, один выше другого, вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую», восхищаемся румяным блеском снега на их вершинах, вдыхаем живительный высокогорный воздух. нет сомнения, что лермонтову-писателю лермонтов-художник. в этом убеждаешься, знакомясь с обнаруженной в наше время лермонтовской картиной «вид крестовой горы». на небольшом картоне масляными красками поэт запечатлел один из чудесных горных пейзажей, так живо напоминающий нам зарисовки из «бэлы». перед нами в обрамлении суровых скал высится покрытая снегом гора, вершину которой венчает каменный крест. огибая ее, по склону проходит дорога, внизу, вырываясь из глубоких расселин, сливаются вместе два бурных горных потока. а выше на фоне голубого неба белеет гряда далеких гор, как бы растворяясь в прозрачном воздухе, которым напоена вся картина.невольно на память вместе с текстом романа приходят строки из письма поэта к святославу раевскому, где он делится впечатлениями от поездки по военно- грузинской дороге: « на снеговую гору (крестовую) на самый верх, что не совсем легко; оттуда видна половина грузии как на блюдечке, и, право, я не берусь объяснить или описать этого удивительного чувства: для меня горный воздух - ; хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит - ничего не надо в эту минуту; так сидел бы да смотрел целую жизнь». но при всем правдоподобии картины мы, к сожалению, не сможем отыскать на натуре ее подлинный прообраз, да и в описании крестового перевала по роману имеются расхождения с рисунком. некоторые лермонтоведы пытались объяснить это собирательным характером картины и элементами художественной фантазии автора. но так ли это при лермонтовском стремлении быть предельно точным в художественном изображении?
Дворник Николай сидел в дворницкой и недоумевая смотрел на сапоги лежавшие перед ним на лавке. Случилось странное, почти невероятное. Сапоги были не сшиты, а построены давно великим архитектором, сапожником Романом Петровым пьяницей неимоверным, но и мастером каких больше не осталось. И вот сапоги Романовой работы кончились. Не то, чтобы кончились они совсем нежданно. Нет, признаки грозящей им старости намечались раньше и не один раз. Три пары каблуков и две подошвы переменил на них Николай. А как это случилось неизвестно... Снес их к сапожнику Романову наследнику, но наследнику. ни таланта, а мастерской. Тот как увидал поднеся к свету сразу сказал, что больше чинить не чего, кожа не выдержит. Николай и сам видел это и ни какой особенной надежды не питал.
