На дворе лето 1933 года. Небольшой городишко, затерянный на просторах нашей необъятной родины. Прокопченное здание старого вокзала, рядом с которым небольшой щербатый забор, а чуть поодаль - проходной берёзовый парк. И на траве под сенью берёз, в их тени расположились люди, которых людьми-то и не считали уже. Хотя, у них были имена, своя история. Это было раскулаченное мужичьё, "куркули". У них были документы, они так же жили, но всем было плевать на них, на их быт, чувства и эмоции. Отщепенцы, враги народа.
Но и выглядели они ужасно. Голод и болезни делали своё дело, извращая их облик в нелицеприятные маски боли и скорби, что были натянуты на их черепа тонкой кожей. Правильнее будет сказать, они больше на походили на мертвецов, нежели на нормальных людей. Вот и лежали они в этом сквере, тихо, а некоторые не очень, умирая.
В 1933 году в маленьком поселке у железнодорожной станции стали оставлять умирающих от голода «куркулей». Кулаки, которые были лишены гражданских прав, но до места ссылки уже не могли добраться, поскольку умирали от голода. Главный герой рассказа, мальчик Володя, был сын ответственного работника. И он жалел этих людей и старался им, чем только мог и как подсказывало его доброе сердце. Но когда просить стали слишком многие, маленький Володя понял, что не сможет всем, ни смотря на своё желание.
Ища возможности заменить в чём-то это чувство, он начал кормить страшную голодную собаку и стал носить куски хлеба ей. Но собака не соглашалась брать пищу из рук человека, она уже никому не верила. Мальчик вовсе и не ждал ласки и благодарности от пса. Ему было достаточно, что он продлевает и поддерживает чью-то жизнь, таким образом, он кормил не собаку, а свою совесть. Да, от мальчишеской жалости он излечился, но что делать с совестью? От неё невозможно избавиться, иначе – смерть. Он сыт, очень сыт, можно сказать, до отвала. Наверное, этих продуктов пятерым хватило бы, чтобы от лютой голодной смерти. Он их не , он их жизни просто-напросто съел. Эти мысли не давали ему ни есть, ни спать.
Для усиления впечатления, производимого этой картиной, автор прибегает к методу антитезы. Он максимально подробно описывает ужасающую сцену смерти «куркуля», который «вставал во весь рост, обхватывал ломкими лучистыми руками гладкий сильный ствол берёзы, прижимался к нему угловатой щекой, открывал рот, просторно чёрный, ослепительно зубастый, собирался, наверное, крикнуть проклятие, но вылетал хрип, пузырилась пена. Обдирая кожу на костистой щеке, „бунтарь“ сползал вниз по стволу и затихал насовсем». В этом отрывке мы видим противопоставление ломких, лучистых рук гладкому, сильному стволу берёзы. Подобный приём приводит к усилению восприятия как отдельных фрагментов, так и всей картины.
Человек с парализованными ногами, опутанный болью, сумел вырваться из себя, прикованного к креслу-каталке, ринуться в поток могучего творческого порыва и взлететь С молодых лет Кустодиев плакался о силе воли — главном, “чего и недостает мне”. Он себя не знал. Пришла большая беда, злым коршуном налетела, согнула до земли, а он выпрямился. Растоптала было, а он встал, встал и удивился: “Просто вот рад тому, что живу, вижу голубое небо и горы”. Что говорить о мужестве, о силе воли, о героизме, когда к нему, калеке, друзья приходили в горькую для себя минуту, чтобы “унести... запас бодрости, умиления и веры в жизнь”. Кустодиева называли “невероятным явлением”. В портрете-картине художник изобразил и свою страну детства. Портрет написан как воспоминание, знак общей памяти и душевной щедрости. Замечали в Шаляпине особенную нежность, когда он заговаривал о художнике. Был он верным товарищем: таская немощного на руках с четвертого этажа, добывая машину, привозил в театр и снова, на руках — в ложу... Сам приход Шаляпина — праздник для художника. Врывался огромный, распашистый, насыщенный музыкой и красками мир... Поэму о человеке творящем, воспоминание о детстве, крик преодолеваемой боли, гордость свершения — все это соединил в себе портрет.
С молодых лет Кустодиев плакался о силе воли - главном,"чего и недостает мне".Человек с парализованными ногами,опутанный боль,сумел вырваться из себя и понял,что только в работе. Портрет Шаляпина написан всего за два с половиной месяца.Когда он закончил его,удивился:"Да я ли смог?".В портрете-картине художник изобразил и свою страну детства,где навсегда с ним остались карусели,шарманка.Страна детства была родной и Шаляпину,ведь он был очень юмористичный человек.Портрет был написан как вспоминание,как знак общей душевной щедрости. Поэму о человеке творящем,воспоминание о детстве - все это соединил в себе портрет.
На дворе лето 1933 года. Небольшой городишко, затерянный на просторах нашей необъятной родины. Прокопченное здание старого вокзала, рядом с которым небольшой щербатый забор, а чуть поодаль - проходной берёзовый парк. И на траве под сенью берёз, в их тени расположились люди, которых людьми-то и не считали уже. Хотя, у них были имена, своя история. Это было раскулаченное мужичьё, "куркули". У них были документы, они так же жили, но всем было плевать на них, на их быт, чувства и эмоции. Отщепенцы, враги народа.
Но и выглядели они ужасно. Голод и болезни делали своё дело, извращая их облик в нелицеприятные маски боли и скорби, что были натянуты на их черепа тонкой кожей. Правильнее будет сказать, они больше на походили на мертвецов, нежели на нормальных людей. Вот и лежали они в этом сквере, тихо, а некоторые не очень, умирая.
В 1933 году в маленьком поселке у железнодорожной станции стали оставлять умирающих от голода «куркулей». Кулаки, которые были лишены гражданских прав, но до места ссылки уже не могли добраться, поскольку умирали от голода. Главный герой рассказа, мальчик Володя, был сын ответственного работника. И он жалел этих людей и старался им, чем только мог и как подсказывало его доброе сердце. Но когда просить стали слишком многие, маленький Володя понял, что не сможет всем, ни смотря на своё желание.
Ища возможности заменить в чём-то это чувство, он начал кормить страшную голодную собаку и стал носить куски хлеба ей. Но собака не соглашалась брать пищу из рук человека, она уже никому не верила. Мальчик вовсе и не ждал ласки и благодарности от пса. Ему было достаточно, что он продлевает и поддерживает чью-то жизнь, таким образом, он кормил не собаку, а свою совесть. Да, от мальчишеской жалости он излечился, но что делать с совестью? От неё невозможно избавиться, иначе – смерть. Он сыт, очень сыт, можно сказать, до отвала. Наверное, этих продуктов пятерым хватило бы, чтобы от лютой голодной смерти. Он их не , он их жизни просто-напросто съел. Эти мысли не давали ему ни есть, ни спать.
Для усиления впечатления, производимого этой картиной, автор прибегает к методу антитезы. Он максимально подробно описывает ужасающую сцену смерти «куркуля», который «вставал во весь рост, обхватывал ломкими лучистыми руками гладкий сильный ствол берёзы, прижимался к нему угловатой щекой, открывал рот, просторно чёрный, ослепительно зубастый, собирался, наверное, крикнуть проклятие, но вылетал хрип, пузырилась пена. Обдирая кожу на костистой щеке, „бунтарь“ сползал вниз по стволу и затихал насовсем». В этом отрывке мы видим противопоставление ломких, лучистых рук гладкому, сильному стволу берёзы. Подобный приём приводит к усилению восприятия как отдельных фрагментов, так и всей картины.