Имя Георгия Гребенщикова в нашей стране до сих пор широко не известно даже читающей публике. Не принявший Октябрьскую революцию, он в лихую годину гражданской войны вместе с войсками Врангеля покинул горячо любимую родину, и по этой причине его книги не издавались в Советском Союзе, имя писателя было предано забвению. Между тем Гребенщиков бесспорно заслуживает всемирной славы, которую имеет. И давно.
Один лишь факт, изложенный в статье Андрея Кратенко «Соперник Бунина», говорит о многом: «Будучи родом из Восточного Казахстана, этот писатель добился славы в США и на Западе, а на родине он до сих пор почти не извес*тен. Родился в такой глуши и бедности, что о грамотности можно было только мечтать, а он стал доктором философии Оксфордского университета. Всю жизнь посвятил литературному творчеству, русские писатели-эмигранты выдвинули его на Нобелевскую премию, но он отказался соперничать с Иваном Буниным и снял свою кандидатуру».
Замечательно сказал о нем Игорь Сикорский: «Для меня имеет ценность только та литература, которая содержит в себе смысл поучения. Среди величайших писателей этой категории я считаю двух: Достоевского и Гребенщикова. Достоевский, живя в мирное время, предсказал ужас грядущего, тогда как в произведениях Гребенщикова, который живет в наше трагическое время, мы находим надежду и предвидение более светлого будущего, несмотря на все несчастия сегодняшнего дня». Говоря о писателе, всегда хочется вновь и вновь цитировать его. Вот как он сказал о своем детстве, казалось бы, полном страданий и в нищете: «Никогда не приходилось мне жалеть о том, что давно минули детство, отрочество, юность. Может быть, это потому, что я один из многих, которые считают свое настоящее самой счастливой порою, как бы ни была она омрачена действительною тяготою жизни... Да, я считаю жизнь мою действительно счастливой, и, может быть, потому мне чужд острый пессимизм, как чужда и жалость к людям, не умеющим сделать свою жизнь красивой, несмотря на то, что в их руках было больше возможностей, нежели в моих».
Я себя не отношу к исследователям творчества Гребенщикова, просто являюсь большим поклонником его удивительного таланта. Хорошо известно высказывание А. Куприна: «Наше поколение может спокойно умереть и может быть спокойно за судьбу русской литературы..., ибо вместо нас останутся молодые и талантливые – Гребенщиков, Чапыгин и другие». Да и сам объем творчества писателя поражает. Как отмечают его исследователи, за 45 лет, прожитых за рубежом, им написано около 30 томов художественных и публицистических произведений, множество стихов на русском и английском языках, десятки драм, рассказов, очерков. К этому переч*ню можно добавить 600 лекций, прочитанных им в США.
Как известно, Георгий Дмитриевич Гребенщиков родился в Шемонаихинском районе Восточно-Казахстанской области. К тому же он нам не просто земляк. Отец его был сыном хана-кочевника. Сам Гребенщиков в книге «Гонец. Письма с Помперага» так писал о своем отце: «С самого детства его травили, били, называли нехристью. Когда-то прадед его будто бы был одним из Алтайских ханов, а дед его был похищен русскими вместе с табуном лошадей и маленьким был взят в рабство. Вот почему и отец мой никогда не мог выбиться из нужды и рабского ярма шахтера». То, что он имел восточные корни, видно и по облику писателя, где явно проступают азиатские черты лица.
Гребенщиков на генетическом уровне чувствовал свои корни. Примечательно, что издательство, которое на паях организовали Рерих и Гребенщиков в Нью-Йорке, называлось по-казахски «Алатас», то есть «Пегий камень». Кстати, многие его современники отмечали, да и исследовательница творчества писателя Светлана Царегородцева утверж*дает: Гребенщиков свободно владел казахским. Это видно по многим его произведениям, в первую очередь по этнографическому очерку «Каркаралинский мещанин». Безусловно, казахская тематика занимает довольно солидное место в творчестве Гребенщикова. Он в свое время перевел с польского поэму Густава Зелинского «Киргиз».
2. Меня отец повёл набирать камешков, от которых я пришёл в восхищение.-СПП 4. Лесоводы давно заметили, что муравьи охотятся за насекомыми.-СПП 5. Осыпал лес свои вершины, и сад обнажил своё тело.-ССП 7. Дождь становится мельче, и сквозь края туч виднеется клочок ясной лазури.-ССП 9. Только сипло кричал петух в сарае, и под окнами перекликались полусонные птицы.-ССП 11. Берёзы за ночь пожелтели, и листья сыпались с них частым и печальным дождём.-ССП 12. В лесу на дорожках после заката поднимался туман, и через каждые десять шагов взлетала пара рябчиков.-ССП
Один лишь факт, изложенный в статье Андрея Кратенко «Соперник Бунина», говорит о многом: «Будучи родом из Восточного Казахстана, этот писатель добился славы в США и на Западе, а на родине он до сих пор почти не извес*тен. Родился в такой глуши и бедности, что о грамотности можно было только мечтать, а он стал доктором философии Оксфордского университета. Всю жизнь посвятил литературному творчеству, русские писатели-эмигранты выдвинули его на Нобелевскую премию, но он отказался соперничать с Иваном Буниным и снял свою кандидатуру».
Замечательно сказал о нем Игорь Сикорский: «Для меня имеет ценность только та литература, которая содержит в себе смысл поучения. Среди величайших писателей этой категории я считаю двух: Достоевского и Гребенщикова. Достоевский, живя в мирное время, предсказал ужас грядущего, тогда как в произведениях Гребенщикова, который живет в наше трагическое время, мы находим надежду и предвидение более светлого будущего, несмотря на все несчастия сегодняшнего дня». Говоря о писателе, всегда хочется вновь и вновь цитировать его. Вот как он сказал о своем детстве, казалось бы, полном страданий и в нищете: «Никогда не приходилось мне жалеть о том, что давно минули детство, отрочество, юность. Может быть, это потому, что я один из многих, которые считают свое настоящее самой счастливой порою, как бы ни была она омрачена действительною тяготою жизни... Да, я считаю жизнь мою действительно счастливой, и, может быть, потому мне чужд острый пессимизм, как чужда и жалость к людям, не умеющим сделать свою жизнь красивой, несмотря на то, что в их руках было больше возможностей, нежели в моих».
Я себя не отношу к исследователям творчества Гребенщикова, просто являюсь большим поклонником его удивительного таланта. Хорошо известно высказывание А. Куприна: «Наше поколение может спокойно умереть и может быть спокойно за судьбу русской литературы..., ибо вместо нас останутся молодые и талантливые – Гребенщиков, Чапыгин и другие». Да и сам объем творчества писателя поражает. Как отмечают его исследователи, за 45 лет, прожитых за рубежом, им написано около 30 томов художественных и публицистических произведений, множество стихов на русском и английском языках, десятки драм, рассказов, очерков. К этому переч*ню можно добавить 600 лекций, прочитанных им в США.
Как известно, Георгий Дмитриевич Гребенщиков родился в Шемонаихинском районе Восточно-Казахстанской области. К тому же он нам не просто земляк. Отец его был сыном хана-кочевника. Сам Гребенщиков в книге «Гонец. Письма с Помперага» так писал о своем отце: «С самого детства его травили, били, называли нехристью. Когда-то прадед его будто бы был одним из Алтайских ханов, а дед его был похищен русскими вместе с табуном лошадей и маленьким был взят в рабство. Вот почему и отец мой никогда не мог выбиться из нужды и рабского ярма шахтера». То, что он имел восточные корни, видно и по облику писателя, где явно проступают азиатские черты лица.
Гребенщиков на генетическом уровне чувствовал свои корни. Примечательно, что издательство, которое на паях организовали Рерих и Гребенщиков в Нью-Йорке, называлось по-казахски «Алатас», то есть «Пегий камень». Кстати, многие его современники отмечали, да и исследовательница творчества писателя Светлана Царегородцева утверж*дает: Гребенщиков свободно владел казахским. Это видно по многим его произведениям, в первую очередь по этнографическому очерку «Каркаралинский мещанин». Безусловно, казахская тематика занимает довольно солидное место в творчестве Гребенщикова. Он в свое время перевел с польского поэму Густава Зелинского «Киргиз».