Осень — пора подведения итогов походов .Наш первый лагерь — у Дальнего. Проснулись — над водой туман. Два пастуха ловят рыбу. В стороне - цапля, караулящая лягушек, а в деревне - петухи. Над палатками сокол ведет бой с ласточкой.
Вверху над цветами висят стрекозы. Дубовый лес обступает реку.
Правый берег покрыт дубняком. Это тот самый дорогой лес, на котором царь Пётр остановил взгляд, выбирая место для первой российской верфи.
Выбираясь из леса, река тощает, превращаясь в неглубокий поток.Камыш, осока обрамляют ленту воды. Тут видишь: река обжита, потому что видишь брод, коров, мальчишек с удочками. " Выпрямлять реки" нельзя, ибо землю обворовываешь.Левый берег низок. Растут тут чёрный ольшаник, осина, ивы, черёмуха, а на песчаных сухих возвышениях — сосны.Где-то после Рамони чувствуешь набухание реки. Течения здесь почти нет, а вода подёрнута ряской. Отощавшая река уже не может напоить огромный индустриальный Воронеж. Вышка в Вертячьем удивительно напоминает древний сторожевой пост. Приземистая, прочная, она стоит на самой высокой точке бугра. Мы поднялись к вышке, спросили у сидевшего на ней человека, можно ли влезть.
На многие километры открывается земля с этой вышки. Река внизу, а далее лес, блёстки озёр, поляны, равнина лугов, опять размытый синевой лес. И опять река...
Объяснение:
В июне месяце я и со своей семьёй решили пойти в поход. Мы взяли собой много еды и всё необходимое. Когда мы пришли на полянку и уже разложили все вещи, мама поручила мне приготовить обед. Дома я часто готовила обед, но на природе никогда. Мы взяли с собой мангал и несколько маленьких кастрюлей. Я начала смотреть, что у нас с собой есть из продуктов, но папа сказал, что он с моим братом сходит быстренько словит рыбы и мы приготовим уху.
Через некоторое время пришли рыбаки и принесли очень много рыбы. Я решила начать готовить. Я взяла картошку, которую мы взяли с собой из дома. Почистила и как-то её порезала, папа почистил рыбы и мы всё закинули в кастрюлю.
Через 30 минут уха была готова. Всем она очень понравилась и мне в том числе. После похода я часто начала готовить уху на обед.
- Ты, короткое, совершенно неказистое предложение, без вот таких украшающих тебя слов, как тебя только в этот текст-то поставили. Даже стыдно за автора!
Но нераспространенное предложение начало обороняться.
- Ты тоже весьма некрасиво. Нет лаконичности. Нет законченности мысли. Есть только украшения и все. Ну разве это красота?
Так бы они и спорили всю жизнь, но пришел мудрый Словарь (или кто-нибудь еще мудрый) и сказал:
- Вы оба по-своему красивы, ведь слово, из которого вы состоите тоже красиво само. Но оно же не возгордилось и встало рядом с другими словами. Если бы было по-иному, не было бы великого и могучего русского языка, отца нашего!
С тех пор предложения открыто не воюют, хотя друг друга недолюбливают.