Очаровательной «пастушкой» представил свою героиню Боровиковский, находясь в русле модных в эпоху сентиментализма увлечений пасторальными мотивами. Екатерина Николаевна Арсеньева (1778-?) была дочерью заслуженного боевого генерала, сподвижника Суворова. Годом раньше Боровиковский писал портрет ее матери. В год написания портрета Арсеньева – воспитанница Смольного института благородных девиц, была во фрейлины императрицы Марии Федоровны. Живая непосредственность и невинное кокетство сообщают восемнадцатилетней «пастушке» привлекательность и обаяние. Ее соломенную шляпку украшают золотые колосья, в руке она держит яблоко. Человеку XVIII столетия, привыкшего к языку аллегорий, не надо было объяснять, что яблоко – атрибут Афродиты – древнегреческой богини любви и красоты. Однако героиня Боровиковского покоряет зрителя не античной красотой, а своей юностью, задором и жизнерадостностью. Юная пансионерка, какой была в то время Е. Н. Арсеньева, представлена на портрете лукавой, кокетливой пастушкой (на что намекают колосья, украшающие её соломенную шляпку, зелень деревьев на фоне) . Но В. Л. Боровиковский внёс в изображение неожиданный мотив. Яблоко в руке девушки, по понятиям людей того времени, привыкших к аллегориям, - атрибут Афродиты и естественно должно было вызывать воспоминания о мифе, рассказывающем о победе прекраснейшей из богинь, богини любви. Для понимания замысла весьма существенно, что близкий к кружку Н. А. Львова композитор Е. И. Фомин, с которым В. Л. Боровиковский несомненно не раз встречался, создал позже комическую оперу «Золотое яблоко» . А в 1786 году, когда, по-видимому, писался портрет, сам Н. А. Львов сочинил текст оперы «Парисов суд» , где переработал античный сюжет в сниженно-пародийном национальном стиле (Парис был представлен в виде деревенского пастуха, нечаянно уронившего яблоко, которое ловко подхватила Венера) . Не вызывает сомнений, что портрет В. Боровиковского родился в соприкосновении с этими творческими замыслами близких ему художественных деятелей. Подобно Н. А. Львову, В. Л. Боровиковский ввёл классический мотив как шутливую, свободно истолкованную аллегорию. Он изобразил свою «Афродиту» обаятельной, но с типично русскими, нисколько не идеализированными чертами девушкой, широколицей и курносой, у которой притаился в глазах еле сдерживаемый смех. Эта весёлость и своенравие воплощены и в задорном движении головы, и в ямочках на щеках, и в насмешливой улыбке глаз и губ. Всё в этом портрете В. Л. Боровиковского-и динамическое движение фигуры, и выразительность неправильного по своим чертам лица, и тонкая, искрящаяся тёплыми оттенками живопись выявлению реального характера модели, создаёт неповторимо привлекательный образ юного жизнерадостного существа.
Я считаю что из-за побоев Кусака не решалась больше приблизиться к людям. И вот (в ту местность) приехали дачники- добрые люди. Которые хорошо к ней относились, а она была к этому не готова, и поэтому не приближалась к ним. Ее отталкивала боязнь что они вновь будут ее обижать как ее обидчики. Но Леля проявив свою любовь и дружбу к Кусаке лишила ее этого чувства и тем самым приручила ее. И вот когда та ласкала ее Кусака лишилась злобы и тоже полюбила девочку. И когда прибежали другие дети она испугалась что ее вновь будут бить, но знала что уже не сможет отомстить так как уже лишилась злобы. Но к ее приятному удивлению дети отнеслись к ней весьма приветливо, и тогда она была счастлива.
Собака, прежде не знавшая доброты, дружбы, ласки, встречает людей, которые ведут себя иначе, нежели остальные. Эти люди не прогоняют ее, не обижают, подкармливают, побуждают к играм и делают попытки даже приласкать. К такому отношению собака относится сначала с осторожностью и наблюдательностью. Она даже выделяет определенный круг людей, которым она пытается доверять, к другим-чужим, она по-прежнему относится с недоверием и пытается избегать, скрываясь под крыльцом веранды. Нелегкая это задача-преодолеть страх,накопленный трудным и, по-видимому, болезненным опытом и начать доверять этим людям. И все же ласка и доброе отношение постепенно растапливают холод и ненависть к людям в целом. Эти -новые-другие. С ними не больно, они так трогают, что даже приятно... И собака, никогда не знавшая тепла и ласки, позволяет люям невиданное- опрокидывается на спину и позволяет ласкать самые уязвимые части тела-шею и брюхо когда они не защищены единственным доступным оружием-острыми зубами... Так она проявляет доверие и подчинение, и это пока единственные доступные ей проявления расположения... Единственное, что может омрачить развитие этих отношений, это вопрос-а что будет с этой собакой, когда дачники уедут? Возьмут ли они собаку с собой? Или дружба собаки будет ими предана? Собака еще не знает как ощущается предательство. Может ей повезет?
Екатерина Николаевна Арсеньева (1778-?) была дочерью заслуженного боевого генерала, сподвижника Суворова. Годом раньше Боровиковский писал портрет ее матери. В год написания портрета Арсеньева – воспитанница Смольного института благородных девиц, была во фрейлины императрицы Марии Федоровны.
Живая непосредственность и невинное кокетство сообщают восемнадцатилетней «пастушке» привлекательность и обаяние. Ее соломенную шляпку украшают золотые колосья, в руке она держит яблоко. Человеку XVIII столетия, привыкшего к языку аллегорий, не надо было объяснять, что яблоко – атрибут Афродиты – древнегреческой богини любви и красоты. Однако героиня Боровиковского покоряет зрителя не античной красотой, а своей юностью, задором и жизнерадостностью.
Юная пансионерка, какой была в то время Е. Н. Арсеньева, представлена на портрете лукавой, кокетливой пастушкой (на что намекают колосья, украшающие её соломенную шляпку, зелень деревьев на фоне) . Но В. Л. Боровиковский внёс в изображение неожиданный мотив. Яблоко в руке девушки, по понятиям людей того времени, привыкших к аллегориям, - атрибут Афродиты и естественно должно было вызывать воспоминания о мифе, рассказывающем о победе прекраснейшей из богинь, богини любви. Для понимания замысла весьма существенно, что близкий к кружку Н. А. Львова композитор Е. И. Фомин, с которым В. Л. Боровиковский несомненно не раз встречался, создал позже комическую оперу «Золотое яблоко» . А в 1786 году, когда, по-видимому, писался портрет, сам Н. А. Львов сочинил текст оперы «Парисов суд» , где переработал античный сюжет в сниженно-пародийном национальном стиле (Парис был представлен в виде деревенского пастуха, нечаянно уронившего яблоко, которое ловко подхватила Венера) . Не вызывает сомнений, что портрет В. Боровиковского родился в соприкосновении с этими творческими замыслами близких ему художественных деятелей.
Подобно Н. А. Львову, В. Л. Боровиковский ввёл классический мотив как шутливую, свободно истолкованную аллегорию. Он изобразил свою «Афродиту» обаятельной, но с типично русскими, нисколько не идеализированными чертами девушкой, широколицей и курносой, у которой притаился в глазах еле сдерживаемый смех. Эта весёлость и своенравие воплощены и в задорном движении головы, и в ямочках на щеках, и в насмешливой улыбке глаз и губ. Всё в этом портрете В. Л. Боровиковского-и динамическое движение фигуры, и выразительность неправильного по своим чертам лица, и тонкая, искрящаяся тёплыми оттенками живопись выявлению реального характера модели, создаёт неповторимо привлекательный образ юного жизнерадостного существа.