Очень много архаизмов в стихотворении А. С. Пушкина "Пророк".
ПРОРОК
Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, И шестикрылый серафим На перепутье мне явился; Перстами легкими как сон Моих зениц коснулся он: Отверзлись вещие зеницы, Как у испуганной орлицы. Моих ушей коснулся он, И их наполнил шум и звон: И внял я неба содроганье, И горний ангелов полет, И гад морских подводный ход, И дольней лозы прозябанье. И он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый, И жало мудрыя змеи В уста замершие мои Вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстую водвинул. Как труп в пустыне я лежал, И бога глас ко мне воззвал: «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей»
Если присмотреться, то это самый обычной дом из числа обычных домов. Но он действительно красив. В этом доме живем мой сосед, которого я очень хорошо знаю. Он очень давно здесь живет. Наверное, именно поэтому у него было много времени, чтобы сделать свой дом не таким, как у всех. В передней части дома, возле калитки, посажены две березки. Они очень красиво смотрятся весной и летом, когда сережки этих деревьев начинают пестреть желтизной. "Пол" вокруг дома соседа обложен аккуратной кладкой зигзаговой формы. Когда я забираюсь на горку, которая в конце нашей улицы, я могу увидеть несколько ярко-зеленых газонов, в середине которых растут красные и розовые розы. А по бокам газонов - елочки. Обычно, когда я иду в школу, меня в некоторой степени угнетает серое утро со своей скучной дымкой, в которой нет ничего особенного и интересного уже давно. Случайно взглянув на забор соседа, я замечаю как переливаются на тусклом свете золотистые линии и формы этой ограды. Это даже радует, хоть и немного. Я думаю, этот дом действительно украшает нашу улицу благодаря тому, что хозяин постарался на славу.
ПРОРОК
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился;
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей»