- Ах! Какая музыка! - восхищенно сказал Петр. - О, да, мой друг! Я тоже в восторге. - ответила ему Зина. - Это ведь девятая симфония Бетховена, я не ошибаюсь? - спросил Петр. - Ты совершенно прав, - сказала Зина, - И я очень люблю ее. - Знаешь, - начал Петр, - когда я слышу финал девятой симфонии, я будто воспаряю на небеса. Она оказывает на меня колоссальное влияние. - Да, Бетховен - гениальный композитор! - заключила Зина. - Безусловно, Зина. А мне, помимо Бетховена, близка также музыка Брамса. - О, Брамс! - воскликнула Зина. - Я без ума от Брамса! - Неужели? - изумился Петр. - Конечно! - закивала Зина. - Я счастлив, что наконец-то наел единомышленницу! Может зайдешь сегодня вечером ко мне, и мы побеседуем о творчестве Брамса за чашечкой кофе? - спросил Петр. за предложение, Петр. Я обязательно приду. А любишь ли ты Вагнера? - поинтересовалась Зина - Нет, его музыка оказывает угнетающее впечатление на меня.
Заглавие: "Очарование цветов", "Почему не стоит рвать цветы?" или "Первый ландыш" Основная мысль: Не нужно срывать цветы - лучше любоваться ими в природе. План: 1) Первый ландыш. 2) Толя поражён красотой цветка. 3) "Растите колокольчики" или Очарование живых цветов. Почему мальчик не сорвал цветок? Рассматривая ландыш и пытаясь подобрать достойные слова для его описания, Толя понял, что гораздо лучше будет оставить цветок на законном месте, где он будет радовать глаз каждого прохожего. В то время, как если бы мальчик сорвал ландыш, тот очень быстро увял бы, перестав внушать волшебное очарование живой природы.
Пришла весна. Из земли показалась зеленая стрелочка. Она быстро росла, разделилась на два листочка, и между ними появился маленький росток. Однажды утром мы с Толей увидели, что росток расцвел белыми колокольчиками. Это были колокольчики ландыша. Толя не мог оторвать глаз. Мальчик протянул руку, чтобы сорвать цветок. «Зачем ты хочешь сорвать ландыши?» — спрашиваю я у Толи. «Они очень нравятся мне... Они очень красивые...» — «Хорошо, — сказал я, — срывай, но перед тем, как сорвать, скажи, какие они красивые». Колокольчики были похожи и на белое облачко, и на маленькое крылышко голубя, и еще на что-то удивительно красивое. Толя все это чувствовал, но сказать ему было трудно. Он стоял у ландышей, очарованный красотой. Его губы тихо шептали: «Как снежные пушинки... как серебряные колокольчики...» «Растите, колокольчики», — тихо мальчик.
- О, да, мой друг! Я тоже в восторге. - ответила ему Зина.
- Это ведь девятая симфония Бетховена, я не ошибаюсь? - спросил Петр.
- Ты совершенно прав, - сказала Зина, - И я очень люблю ее.
- Знаешь, - начал Петр, - когда я слышу финал девятой симфонии, я будто воспаряю на небеса. Она оказывает на меня колоссальное влияние.
- Да, Бетховен - гениальный композитор! - заключила Зина.
- Безусловно, Зина. А мне, помимо Бетховена, близка также музыка Брамса.
- О, Брамс! - воскликнула Зина. - Я без ума от Брамса!
- Неужели? - изумился Петр.
- Конечно! - закивала Зина.
- Я счастлив, что наконец-то наел единомышленницу! Может зайдешь сегодня вечером ко мне, и мы побеседуем о творчестве Брамса за чашечкой кофе? - спросил Петр.
за предложение, Петр. Я обязательно приду. А любишь ли ты Вагнера? - поинтересовалась Зина
- Нет, его музыка оказывает угнетающее впечатление на меня.