Сократите текст: я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. он вел заруку маленького мальчика, судя по росту-лет пяти-шести, не больше. они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне. высокий, сутуловатый мужчина, подойдя вплотную, сказал пригулшенным баском: -здорово, браток! протянутую мне большую, черствую руку. мужчина наклонился к мальчику, сказал: -поздоровайся с дядей, сынок. он, видать, такой же шофер, как и твой папанька. глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. я легонько потряс ее, спросил: -что же это у тебя, старик, рука такая холодная? на дворе теплынь, а ты замерзаешь? с трогательной детской доверчивостью мальчик прижался к моим коленям, удивленно приподнял белесые брови. -какой же я старик, дядя? я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные-снежки катал потому что. сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мной, отец сказал: -беда мне с этим пассажиром! он достал из кармана защитных летних штанов свернутый в трубку мальновый шелковый потертый кисет, развернул его, и я успел прочитать вышитую на уголке надпись: "дорогому бойцу от ученицы 6-го класса лебедянской средней школы". мы закурили крепчайшего самосада и долго молчали. он положил на колени большие темные руки, сгорбился. я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? вот такие глаза были у моего случайного собеседника. украдкой рассматривая отца и сынишку, я с удивлением отметил про себя одно, странное, на мой взгляд, обстоятельство. мальчик был одет просто, но добротно, и то, как сидела на нем подбитая легкой, поношенной цигейкой длиннополая курточка, и то, что крохотные сапожки были сшиты с расчетом надевать их на шерстяной носок, и искусный шов на разорванном когда-то рукаве курточки-все выдавало женскую заботу, умелые материнские руки. а отец выглядел иначе: прожженный в нескольких местах ватник был небрежно и грубо заштопан, латка на выношенных защитных штанах не пришита как следует, а скорее наживлена широкими, мужскими стежками. на нем были почти новые солдатские ботинки, но плотные шерстяные носки изъедены молью.
-Здравствуй.-Я протянутую мне руку. Мужчина наклонился к мальчику, сказал:
-Поздоровайся с дядей, сынок. Он, видать, такой же шофер, как и твой папанька.
Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку. Я легонько потряс ее, спросил:
-Что же это у тебя, старик, рука такая холодная? На дворе теплынь, а ты замерзаешь?
-Какой же я старик, дядя? Я вовсе мальчик, и я вовсе не замерзаю, а руки холодные-снежки катал потому что.
Сняв со спины тощий вещевой мешок, устало присаживаясь рядом со мной, отец сказал:
-Беда мне с этим пассажиром!
Он достал из кармана защитных летних штанов свернутый в трубку кисет, развернул его.
Мы закурили и долго молчали. Он положил на колени большие темные руки,.
Украдкой рассматривая отца и сынишку, я с удивлением отметил про себя одно, странное, на мой взгляд, обстоятельство. Мальчик был одет просто, но добротно, все выдавало женскую заботу, умелые материнские руки.
А отец выглядел иначе: прожженный в нескольких местах ватник был небрежно и грубо заштопан, латка на выношенных защитных штанах не пришита как следует. На нем были почти новые солдатские ботинки, но плотные шерстяные носки изъедены молью.