ответ: Соразмерность
Соразмерность... Ощущение прекрасного - это нужно повторять снова и снова - не зависит от величины, грандиозности сооружения. Величина - высота, как и подчеркнутая малость (подкованная блоха, город в спичечном коробке и т.д.), хоть и взывают к чувству прекрасного, но остаются за пределами эстетики.
Чувство архитектурной соразмерности, вероятно, предшествует безошибочному умению ставить высоту, ширину, длину, величину объемов, а также линии и плоскости в особые, единственно правильные отношения друг с другом. До сих пор, будем надеяться, что этого не случится и впредь, никакая самая многоблочная электронно-вычислительная машина не заменять интуицию зодчего.
Примечательно, что если говорить о размерах, то многие шедевры каменного зодчества (хотя бы в Кириллове или в Переелавле-Залесском) намного меньше, например, деревянной церкви Успения или ныне погибшего Анхимовского многоглавого храма. Да и главные памятники Кижского музея-заповедника говорят о том, что русские плотники высоты не боялись. Большая высота не мешала талантливому зодчему, но не смущала его и малая.
Объяснение:
1).
Упал в воду:
Упал – у: приставка(в) воду – 1 в: предлог2).
Укусила собака:
Укусила – у: приставкаПредлога нет3).
Вбежал в класс:
Вбежал – в: приставка(в) класс – в: предлог4).
Вышел на прогулку:
Вышел – вы: приставка(на) прогулку – на: предлог5).
Спустился к реке:
Спустился – 1 с: приставка(к) реке – 1 к: предлог6).
Обжарил на сковороде:
Обжарил – об: приставка(на) сковороде – на: предлог7).
Поставил в гараж:
Поставил – по: приставка(в) гараж – в: предлог8).
Вытащил из воды:
Вытащил – вы: приставка(из) воды – из: предлог
Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:
— Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу разделать.
Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.
— Ольга Петровна, а что это не сеете вы на клумбе маков?
— Ну, какой из маков цвет! — убежденно ответила она. — Цветом он всего два дня бывает. Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка, только вид портит.
Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.
— Ты маков посеял? — подступилась ко мне тетя Оля. — Ах озорник ты этакий!
Неожиданно я уехал по делам и вернулся только через две недели. После жаркой, утомительной дороги было приятно войти в тихий старенький домик тети Оли.
Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:
— А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили.
Я вышел посмотреть на цветы. Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.
Распустились они на другой день. Издали мои маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, а солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что стоит прикоснуться — сразу опалят!
Два дня буйно пламенели маки. И на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто. Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони.
— Да, сгорел... — вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. — А я как-то раньше без внимания к
маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает.
Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.
Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика.
Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал большой костер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.