Быть человеком некогда. А. Вознесенский Произведения Константина Георгиевича Паустовского отличает глубокий психологизм, знание изображаемого материала и большая правда жизни. Рассказ "Телеграмма", прочитав раз, невозможно никогда забыть. Он наполнен тоской и пронзительной болью одиночества. Старость сама по себе страшна, а одинокая - вдвойне. Почти физически ощущаешь свою вину перед героиней, покинутой родной дочерью. Ничто не утешает Екатерину Петровну: ни забота Манюшки, ни хлопоты Тихона. Она ждет и надеется на приезд "ненаглядной Насти". А дочь занята повседневной суетой - устраивает выставку забытого художника Тимофеева. Ей некогда прочитать материнское письмо - последний прощальный привет от любящей Катерины Петровны. Выполняя свои обязанности по долгу службы, Настя не хочет тратить душевное тепло на самого дорогого человека - мать. А может, и тепла-то нет! "Она подумала о переполненных поездах, тряской телеге, засохшем саде, неизбежных материнских слезах, о тягучей, ничем не скрашенной скуке сельских дней - и положила письмо в ящик письменного стола. Две недели Настя возилась с устройством выставки Тимофеева. А между тем пронзительной безысходностью наполнены страницы, описывающие одиночество старой женщины: запустение и холод в доме, а значит - ив душе героини. Яркой метафорой выступает картина засыхающего сада, как угасающего рода Катерины Петровны. В малом объеме Константину Георгиевичу Паустовскому удалось раскрыть вечную тему - трагедию одинокой и заброшенной старости. Хоронят Катерину Петровну соседи, к ним присоединяется молодая учительница; они как будто каются перед покойной за вину дочери, но разве такое поймешь и простишь? Читая рассказ, приходишь к мысли, что нет важнее дела, чем забота о матери. И вряд ли Настя сможет жить спокойно с таким "багажом" - угрызением совести о брошенной бес матери. Недаром Настя, опоздав на похороны, уехала из Заборья "крадучись, стараясь, чтобы ее никто не увидел и ни о чем не расспрашивал". Сколько брошенных стариков при живых детях и внуках! Стыдно и больно за безответственное и жестокое поколение.
Гербы в России В России со времен Рюрика можно проследить устойчивые династические изображения на монетах и печатях, с 15 века — эмблемы городов и земель. Многие из этих знаков имеют древнее происхождение: ярославский медведь, по-видимому, ведет свое происхождение от древнего славянского тотема. Такого же происхождения и нижегородский лось, позднее ставший оленем. Много общего с европейскими гербовыми фигурами имеет владимирский лев (восходит к 12 веку) . Из других земельных гербов древнего происхождения известны герб Казани с драконом (по легенде он когда-то жил на месте города) , райская птица (гамаюн) на гербе Смоленска, конь на гербе Твери. В Вятке почитание стрел и лука перешло на герб. Изображенный на московском гербе всадник («ездец» ) восходит к изображениям на монетах и княжеских печатях Рюрика и его потомков. Это изображение закреплено за Москвой с 14 века и впоследствии было перетолковано как Георгий Победоносец, поражающий змея (дракона) . Русский всадник имеет явные общие черты с «погонью» — литовским белым всадником в красном поле, ставшим частью польской символики. Ныне это Витис в гербе независимой Литвы. Первые дворянские гербы в России появились в конце 16 — начале 17 веков. Со времени правления Петра I их утверждение государем стало обязательным. Выдачей грамот и изображений гербов с 1722 занималась Герольдия.
Лиственный, листок
Бедно (живет), бедняга
Желтоватый, желточный
Проход , проходной (билет)
Работящий , переработать